Штормовой предел - Владимир Виленович Шигин
К моменту возвращения «бунтаря и скитальца» материальное положение семьи Миклух успело выправиться: пароходное общество «Самолёт» стало наконец-то выплачивать дивиденды по ранее выкупленным предприимчивой Екатериной Семеновной акциям. Однако отношения между матерью и старшим сыном оставались напряженными, поэтому общаться с ней Николай предпочитал через сестру Ольгу и младших братьев. Дело в том, что в материальном плане он все еще полностью зависел от матери, положение его было довольно унизительным.
В Петербурге старший брат занимался обработкой собранных в путешествии на Красное море коллекций губок и публикацией научных сообщений. Владимиру он рассказал о встрече с князем Кропоткиным и возможном плане будущей большой полярной экспедиции.
— Кропоткин мечтает покорить Арктику, но меня больше влечет Тихий океан! — сказал он Владимиру и Михаилу.
Николай составил план экспедиции и представил его в Российское географическое общество, но вице-президент общества граф Литке проект «зарубил», сказав:
— Нечего по заморским странам колесить, когда у самих Россия еще до конца не изучена!
— Придется идти на поклон к твоим начальникам! — сказал после этого отказа Владимиру Николай и обратился в Морское министерство с просьбой предоставить ему попутное судно для доставки к месту экспедиции и обратно.
Узнав об этом плане брата, Владимир не на шутку заволновался. Вот бы и ему отправиться в это плавание на военном судне, все же он уже старший кадет! А там, может быть, удастся даже уговорить командира и его оставят вместе с братом на тропических островах! Николай, узнав о мечтах младшего брата, только улыбнулся:
— Моя научная карьера только начинается. Поэтому пока учись, а экспедиций на наш век с тобой еще хватит!
После чего он сразу уехал в Йену готовить монографию об эволюции мозга у рыб. Тем временем прошение Николая Миклухо-Маклая легло на стол управляющего Морским министерством вице-адмирала Краббе. Тот был человеком увлеченным, и самым своим большим достижением в жизни считал участие в научной экспедиции на Арале. Поэтому к прошению Николая отнесся положительно и 21 мая 1870 года доложил императору Александру по просьбе молодого русского путешественника, причем доложил, как может доложить только опытный царедворец. В нужное время и под хорошее настроение. Результат был соответствующий, император соблаговолил принять Миклухо-Маклая на отправляющийся в сентябре в дальневосточные воды на усиление Тихоокеанской эскадры корвет «Витязь» «без производства довольствия от морского ведомства».
Узнав, что ее старший сын во время проживания в Йене наделал новых долгов, Екатерина Семеновна заявила, что посланный ею чек будет последним и в будущем Николай должен рассчитывать только на самого себя.
Главной проблемой для Миклухо-Маклая перед отправлением в Южные моря стало то, что Морское ведомство не собиралось ради него менять маршрут «Витязя», следовательно, корвет мог доставить его только в Ботавию, а далее предстояло добираться в Новую Гвинею уже самостоятельно.
После возвращения его в Петербург произошел очередной семейный скандал. Субсидии, предоставленные Николаю от Российского географического общества, составили всего 1200 рублей, тогда как на экспедицию надо было более пяти тысяч. Николай снова просил деньги у матери, но та категорически отказала. Тогда он обратился к ней с просьбой продать полагающуюся ему в счёт наследства долю акций компании «Самолёт», но и на это последовал отказ. Понять Екатерину Семеновну было можно, ведь ей еще предстояло поднимать и выводить в люди младших детей, а тут все деньги уходят на одного старшего, который, по ее мнению, занимается чудачеством и никак не найдет для себя серьезного дела. В результате Николаю пришлось распродавать свою уникальную коллекцию морских губок, одалживать деньги у знакомых. Кое-кто жертвовал безвозмездно. Вице-адмирал Зеленой, например, подарил путешественнику дорогой термометр для глубоководных измерений. Ситуация изменилась, когда предприятием Николая Миклухо-Маклая заинтересовалась великая княгиня Елена Павловна. В результате ее вмешательства удалось добиться изменения маршрута «Витязя».
Владимиру Николай рассказывал:
— Экспедиция, которую я планирую, будет поистине грандиозной. Я буду путешествовать семь или восемь лет и окончательно открою все тайны тропических островов Тихого океана для просвещенного мира.
После слов брата Владимир заметно приуныл. Восемь лет — срок очень долгий, кто знает, что за это время произойдет с кадетом Морского училища. А ведь он мечтал отправиться с Николаем на край света, сразу же по выпуску из училища. Впрочем, младший брат делал все, чтобы старший не увидел его разочарования.
«Витязь» покидал Кронштадт в первых числах октября 1870 года. И Владимир отпросился у училищного начальства побыть с братом несколько последних дней. Хотя это противоречило правилам училища, начальство пошло кадету Миклухе навстречу. Далеко не каждый день старшие братья уходят в многолетние океанские экспедиции на военных кораблях. На корвете Владимир застал предпоходную суету, но командир «Витязя» капитан 2-го ранга Назимов нашел время, чтобы побеседовать с кадетом.
— Закончите училище — и милости прощу к себе на судно, которым буду на тот момент командовать! — напутствовал он его, предварительно насыпав в карманы конфет.
Двадцать девятого октября «Витязь» навестил генерал-адмирал, великий князь Константин Николаевич, который долго беседовал наедине с Николаем Миклухо-Маклаем. После отъезда великого князя Николай рассказал Владимиру, что между ними было решено через год после его высадки: еще одно русское военное судно посетит Новую Гвинею; в случае, если исследователя не будет в живых, оно должно забрать рукописи, упакованные в герметические цилиндры. 8 ноября 1870 года Николай Миклухо-Маклай через Владимира передал письма князю Мещерскому и матери. Последнее гласило: «До свидания или прощайте. Держите обещания ваши, как я свои». Получив письмо старшего сына, Екатерина Семеновна долго плакала, и младшие дети все никак не могли ее успокоить. Уплывшему в полную неизвестность старшему сыну было только 24 года…
* * *
За последующие годы обучения в училище Владимир Миклуха физически очень окреп, став признанным силачом. Теперь он мог на спор креститься двухпудовой гирей и в шутку не раз, ухватившись за заднее колесо, останавливал одноконную повозку.
После окончания учебного года — обязательная летняя морская практика. Майским утром всю роту отправили на портовых буксирах в Кронштадт, где высадили на старую броненосную батарею «Первенец». Сразу же кадетам вручили судовые номера и велели обитать на жилой палубе. Через неделю тихоходный «Первенец» вышел из гавани и направился в Котку. Вся палуба броненосной батареи была заставлена шлюпками-шестёрками для обучения. На расположенном между островами закрытом Коткинском рейде почти никогда не бывает сильной волны, и кадетов там не укачивало. Ежедневно производились учебные тревоги и много времени отводилось на шлюпочные учения. Перед подъемом флага будущих офицеров заставляли лазать через фор-салинг. Вахтенный офицер вызывал по
