Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев
1957 г.р. Анвар Маликов
Командир ОКОД [14] Казани в 1983–1985 годах, руководитель пресс-службы МВД Татарстана в 1986–1991-м (до 1990-го – ТАССР)
Одной из причин казанского феномена можно назвать маргинализацию целого поколения, совпавшую с гребнем демографической волны. Я его называю неприкаянным поколением.
Войной, сталинскими репрессиями был выбит цвет народа, масса населения перемещена на новые территории. Миллионы прошли через ГУЛАГ. В 1950–1960-е годы большое число людей «понаехало» на стройки и заводы, в основном из села. Они не стали городскими и не понимали, что в городе детьми надо заниматься, и упустили их. Это в деревне чада росли в труде, на глазах и слушались взрослых. К тому же нерусские деревенские жители в прямом смысле слова не имели общего языка со своими детьми. Дети стеснялись своих родителей, потому что из-за того, что те плохо владели русским языком, акцент всегда высмеивался.
Многие журналисты, исследователи искали национальную подоплеку казанского феномена, ведь здесь живет много национальностей, русских – меньше половины. Но это явление было полностью интернациональным. В Казани не было ни одной группировки, сформированной по национальному признаку.
Из истории известно (ярчайший пример – США), что «плавильный котел» народов дает бурный синергетический эффект для страны, становится катализатором, но не обязательно со знаком «плюс». К сожалению, в Поволжье образовалась «гремучая смесь».
Концентрация критической массы молодежи в огромных «спальных» микрорайонах и дала конечный результат. Ведь для формирования криминальной среды достаточно двух-трех «лидеров отрицательной направленности» и с десяток «шестерок» вокруг них. Для остальных же важно было сообщество, некая защищенность, в том числе и от традиционного криминалитета.
Фрагмент статьи «Молодежные группировки – опыт пилотного исследования» [15]
Термин «группировка», или «шайка», впервые появился в Америке для обозначения групп делинквентной молодежи. Многие годы молодежные группировки считались сугубо американским феноменом, хотя позднее было доказано, что в целом ряде европейских городов также существуют группы проблемной молодежи. Заметим, что российские группировки значительно отличаются от американских и европейских шаек.
В отличии от дворовой компании, характеризующейся во многом спонтанными ситуативными структурами, группировка имеет такие характеристики, как установленная возрастная стратификация, жесткая формальная иерархия и организация: распределение ролей, обязательные сборы членов, собирание «дани» и вкладывание денег в общую кассу, участие в групповых драках, «охрана» территории и т. п.
Фрагмент статьи «Urbs et orbis. Городская цивилизация в России» [16]
Если у большой массы людей мало оснований для построения реальной иерархии, создается псевдоиерархия. В чикагском негритянском гетто, где множество молодых, лишенных работы жителей и ограничены возможности нормального цивилизованного проявления своей индивидуальности, легко формируются огромные банды со своими кастами и множеством ступеней посвящения. Каждая каста отделена от другой сложными ритуалами, внешними знаками.
Подчас переход из одной касты в другую страшно унизителен для личности, и член вышестоящей касты имеет неограниченные возможности воздействия на нижестоящих. В известной мере это напоминает дедовщину в армии, которая, в сущности, имеет те же корни: масса обезличенных солдат без значимого дела ищут и находят наиболее примитивные и уродливые способы упорядочивания своего общения и поведения.
Применительно к России довольно интересен в этом отношении так называемый казанский феномен. Как известно, в Казани в середине 1980-х наблюдалось стремительное формирование молодежных территориальных (квартальных) группировок, между которыми постоянно происходили драки-разборки, чудовищные по жестокости и количеству жертв. В Казани несколько позже, чем в Москве, произошла новая массовая застройка окраин города. Казанский полупатриархальный центр оказался разрушен, а вместе с ним рухнули и прежние дворовые традиции: драка до первой крови, авторитет взрослых и т. д. Новые кварталы росли как грибы, а никакой городской инфраструктуры создано не было: кафе, клубы, открытая улица отсутствовали.
Новая застройка напоминала гетто. В таких условиях и стали складываться псевдоиерархические молодежные группировки. Сочетание недоразвитости города с общим низким культурным уровнем, разрушением языка, влиянием уголовной среды и окончательной гибелью патриархальных традиций и дало должный эффект – стихийное появление многочисленных полубандитских формирований молодежи. Все попытки местных комсомольских, партийных и советских властей противопоставить им иные, более цивилизованные формы молодежной организации нужного эффекта не дали. (И все же криминальные группировки казанских подростков просуществовали очень недолго. Городская экстерриториальность все-таки взяла свое.)
Поскольку – в отличие, скажем, от Чикаго – в столице Татарстана не было нормального города, противостоящего гетто, формы и образ жизни гетто свободно перетекли через границы новых кварталов и стали распространяться дальше.
1957 г.р. Анвар Маликов (из статьи в журнале «Идель») [17]
Командир ОКОД Казани в 1983–1985 годах, руководитель пресс-службы МВД Татарстана в 1986–1991-м (до 1990-го – ТАССР)
Массовые проявления были в Казани со второй половины 1970-х годов, хотя драки «двор на двор», «улица на улицу» и раньше существовали как повсеместное явление советского времени. Кроме того, уголовная субкультура пронизывала все общество. Другое дело, что в Казани и Набережных Челнах все это получило гипертрофированные формы, оформилось в некую идеологию уже не по уголовным «понятиям», а по каким-то своим, с выстроенной дисциплиной и определенными целями.
Фрагмент статьи «Urbs et orbis. Городская цивилизация в России» [18]
Когда в прошлом мне приходилось беседовать с некоторыми комсомольскими вожаками по поводу «казанского феномена», то в их высказываниях мне часто слышалось тайное желание столкнуть криминальные группировки с представителями сравнительно цивилизованных течений и субкультур городской жизни: хиппи, поклонниками рока и т. д. Но если такая идея и существовала, то она благополучно лопнула. Хотя даже в Москве происходили массовые побоища между люберами и металлистами, придать им окраску идеологического конфликта между «простыми рабочими подростками-комсомольцами» и выразителями «чуждых нам явлений буржуазной культуры» советскому агитпропу так и не удалось. А все потому, что и люберы и металлисты принадлежали к городской культуре. Другое дело – к какой.
1957 г.р. Анвар Маликов (из статьи в журнале «Идель») [19]
Командир ОКОД Казани в 1983–1985 годах, руководитель пресс-службы МВД Татарстана в 1986–1991-м (до 1990-го – ТАССР)
Совсем идиотская история была весной 1984-го, когда вся педагогическая общественность и родители были в панике из-за слуха о готовящемся нашествии… «панков». Они якобы должны были приехать в день Пасхи из западных городов Советского Союза и убивать всех подряд. А группировщики Казани перед лицом внешней угрозы якобы заключили
