Екатерина Бебиа - К штыку приравняв перо...
В 1990 году, после окончания университета, Дади пришел в наш комитет, а потом, с января 1992‑го, работал при кооперативе «Абхазстрой», который строил кирпичные заводы в Ткуарчале и Гагре.
Вместе с братом Мурманом они снимали комнату в Сухуме, в районе Красного моста, и в первые же минуты войны один из выстрелов вражеского орудия пришелся по их дому, разрушив его. Братья не успели даже взять свои личные вещи и документы.
В рядах народного ополчения Дади в первые дни войны стоял с пулеметом на охране здания Совмина, затем — телевышки, а когда госсоветовские войска заняли Сухум, около двух месяцев находился на боевых позициях в районе Нижней Эшеры, около спортбазы, где был командиром группы. С первых же боев рядом с ним был его друг детства Беслан Шакая.
На Гумистинском фронте Дади принимал участие во всех операциях, не раз совершал со своими боевымидрузьями вылазки в тыл врага. В одной из них ребята попали в окружение. Их уже считали погибшими, однако они сумели вырваться. Дади тогда под шквальным огнем вывел с поля боя раненого чеченца. И потом не раз навещал его в госпитале. Самому Дади попало тогда в бронежилет три пули Вскоре после этого я встретилась с ним на фронте и взяла у него интервью.
— Автандил, нам сказали, что ты погиб, а ты, оказывается. цел и невредим! Откуда этот слух?
— На фронте не надо верить слухам. Здесь часто бывают чудеса. Вот таким чудесным образом я остался жив. Была обычная ночная вылазка, правда, очень рискованная, потому что у нас не было оружия. Его надо было добывать любой ценой, может быть, потому мы и поступали иногда неосмотрительно. Буквально теряли голову, лишь бы добыть трофейное оружие. Но что говорить об этом — ведь все кончилось благополучно.
Автандил не стал вдаваться в подробности той ночной вылазки, которая едва не стоила ему жизни. Он говорил, что очень хочет попасть на Восточный фронт, поближе к родному Ткуарчалу, который находится в блокаде, где каждый день гибнут от бомбежек люди, среди которых, возможно, и его родные, друзья.
Рассказывал он и о таком случае. Когда группа стояла в Нижней Эшере, во время танкового прорыва нашим ополченцам была дана команда оставить позиции Но группа ей не подчинилась. Бойцы продолжали находиться у моста, когда на них двинулись вражеские танки Ополченцы вели бой против вражеской бронетехники, как могли. В основном они прибегали к противотанковым минам, перетаскивая их из–за их нехватки с одного места на другое.
А однажды во время вылазки Дади с друзьями смогли взять в плен двоих грузин, подозреваемых в разведке. Дади сказал так об этом случае: Раньше я многих грузин считал своими друзьями и приветствовал их, поднимая ладонь Теперь же моя ладонь превратилась в кулак но я все равно не могу поднимать его против безоружного, даже если это мой враг» В этом — весь Дади.
Когда он погиб, при вскрытии его самодельного медальона, сделанного из автоматного патрона, нашли удостоверение, выданное ему в Сухуме штабом народного ополчения, на обратной стороне которого было написано: «За процветание моей, Богом данной, горячо любимой многострадальной Родины–матери Апсны буду драться до конца! Лучше смерть, чем жизнь на коленях! Другого пути нет! Оккупантам, наемникам и марионеткам — смерть, смерть, смерть!!!
Гварамия Авто (Дади), из окопа, Нижняя Эшера, 19 августа 1992 г».
Но погибнуть ему суждено было не здесь...
В конце сентября Дади удалось исполнить свое желание — попасть на Восточный фронт. Когда он прилетел из Гудауты, мать попросила его хоть несколько дней побыть дома, отдохнуть.
— Дай хоть толком разглядеть тебя, да бороду сбрей. Побереги себя немного, вспомни, как ты чудом вышел из окружения, — говорила она, на что Дади отвечал:
— Мать, если каждый будет сидеть дома, кто же вас будет защищать? Как же я посмотрю людям в глаза? А бороду сбрею в день Победы, сразу помолодею и женюсь!
Группа, в которой был Дади, ходила на помощь защитникам сел Река, Пакуаш, Баслаху, Мыку, Кутол. Совместно с известной группой «Деда» — Бориса Пачулия они совершали диверсии, уничтожали патрули оккупантов на центральной трассе, в районе Гала села Охурей.
26 октября 1992 года Автандил участвовал в штурме Очамчыры После операции он вместе с тридцатью пятью другими ополченцами возвращался в расположение своей группы возле села Ачигвара. Ехали они на машине техпомощи марки ГАЗ‑53. Вдруг на Ведийском повороте машина попала в засаду. Враги открыли по ней ураганный огонь, и она загорелась От резкого торможения захлопнулась дверь, которая открывалась только снаружи, и находившиеся в горящей машине люди не могли выйти. Половина ополченцев уже были убиты или ранены — ведь пули насквозь пробивали корпус. Тогда Дади ногой и прикладом своего пулемета вышиб дверь и, стоя возле нее в полный рост, открыл пулеметный огонь по нападавшим Один из ополченцев, Аслан Джопуа, крикнул ему: «Дади, отойди от двери, я не вижу, куда стрелять!» Автандил выпрыгнул из машины, продолжая вести огонь, а за ним и Аслан, которого тут же настигла вражеская пуля В машине вместе с другими ранеными находились брат Автандила Мурман, близкие друзья Аркадий Абелов (он скончался от полученных ожогов) и Заур Харчилава, которого взяли в плен и добили в Гэльской больнице.
Дади приказал товарищам выходить из горящей и обстреливаемой машины, но многие уже не в состоянии были Зто сделать. В него уже попало несколько пуль, но он держался до тех пор, пока не получил тяжелое осколочное ранение в живот. Обессилев, он медленно падал около заднего колеса машины, но продолжал стрелять, хотя пули уже чиркали по асфальту, не достигая цели.
В это время оставшиеся в живых бойцы попытались отъехать, и при этом нечаянно придавили Автандила левым задним колесом Теряя сознание, он кричал им: «Вытащите меня, вытащите!» Друзья бросились к нему, но уже ничего не смогли сделать — вражеский огонь не прекращался, а у них были на исходе боеприпасы.
За время этой страшной схватки Автандил выпустил по бандитам три пулеметных магазина, чем дал возможность выйти из машины и спастись двенадцати абхазским бойцам.
Все раненые, в том числе и Автандил, были в упор расстреляны грузинскими молодчиками (как выяснилось, это были местные жители), после чего трупы забросили в горящую машину.
Машина с телами погибших оставалась на дороге до тех пор, пока наши ребята не приехали за своими мертвыми товарищами. При осмотре тела Автандила были обнаружены открытые двойные переломы левого предплечья и левой голени, сквозная рана правого голеностопного сустава, пулевой вход на правом плече, сквозное осколочное ранение левой стороны живота. Кроме того, у него обгорели все конечности.
Да, и смерть может быть разной. Наверное, страшнее той, что пришлась на долю Автандила Гварамия, трудно придумать.
«Ухожу с тревогой»
Делба Саида Бадровна 27.07.1965–30.11.1992 г.г.
Саида Бадровна Делба родилась в г. Ткуарчале. Закончила филологический факультет Абхазского госуниверситета по специальности «журналистика». Была моей студенткой. Одно время она перевелась на тот же факультет МГУ, но ее постоянно тянуло в Абхазию, ей было очень трудно без родных и друзей, и она вернулась в свой вуз.
Свою журналистскую деятельность Саида Делба начала в печатном органе Народного форума Абхазии — газете «Айдгылара». Ее статьи отличала страстность, емкость, краткость. Особенно удавались ей критические статьи. Она не могла мириться со злом, неправдой, несправедливостью.
Когда молодежь Гудаутского района решила издавать молодежную газету, Саиду попросили помочь в этом. Начала выходить новая газета «Аублаа», и Саида стала ее редактором По инициативе редакции началось движение за сохранение исторических памятников Абхазии. Были налажены тесные связи с зарубежными абхазами, с близкими абхазам народами Северного Кавказа. Статьи Саиды Делба пользовались популярностью не только у гудаутской молодежи, но и у молодежи Сухума, Очамчыры, Ткуарчала.
Саида не могла работать в кабинетной тиши. Она должна была всегда находиться в гуще событий. Так что вполне закономерно, что во время войны она со своим диктофоном и блокнотом вместе с партизанами Восточного фронта рвалась в бой. Писала свои корреспонденции во время затишья между боями, в окопах. Там рождались и ее новые стихи. Она побывала почти на всех опасных участках партизанского края. Когда надо было оказывать помощь раненым, делала и это. «Я не могу только писать. Я выполняю и эту гуманную миссию в неравной войне.» — писала она в одной из своих корреспонденций.
Стихотворение Саиды Делба «Ухожу с тревогой» впервые прозвучало в эфире Абхазского радио.
И горы в черном трауре,Ушла я в мир иной.Печалится,ПрощаетсяАбхазия со мной.
Так поэтесса и публицист, словно предвидя свою гибель, прощалась с любимой родиной, с друзьями.
