Николай Богданов - В небе – гвардейский Гатчинский

Для борьбы с принявшим огромный размах партизанским движением и самолетами, летавшими в партизанские отряды, гитлеровское командование выделило специальные авиагруппы, ночные бомбардировщики и истребители с опытнейшими экипажами.

Эти группы по выложенным для нас сигналам обнаруживали партизанские отряды, наносили по ним бомбовые удары. Выследив наши самолеты, подкрадывались к ним и с близкой дистанции открывали огонь.

Теперь при полетах к партизанам у нас увеличились потери. Мы теряли самый опытный летный состав, людей, столь нужных стране для борьбы со все еще сильным врагом. Потери были невосполнимы. За короткий срок, да еще в военной обстановке, таких опытных летчиков, каких мы теряли, подготовить было невозможно. Для этого нужны годы.

Но война продолжалась.

В ночь на 2 июля два самолета – один под командованием Маркова и мой – летали в партизанский отряд к Чухраю. Когда мы подлетели к пункту десантирования, то увидели в воздухе немецкие самолеты, они бомбили и обстреливали партизан. Нам ничего не оставалось, как уйти в сторону и ждать. Когда гитлеровцы прекратили атаки партизанской площадки и улетели, мы вышли на нее и по сигналам трех костров треугольником и семафора из красного и зеленого огней сбросили продукты и боеприпасы.

8 июля я с экипажем Тоболина летал на площадку Дуброво. Мы доставили для расположенной вблизи Рудне-Хоченской группы партизан полторы тонны боеприпасов. После дневки вывезли оттуда 15 тяжелораненых партизан.

В июле наши самолеты летали с посадкой в Дерновичи к отряду Ушакова и в Кожушки, куда доставляли боеприпасы и вооружение для партизанского соединения Ковпака, летали в отряд Полудренко, садились на партизанские площадки Бабки южнее Климова. 28 июля двадцать пять экипажей доставили различным отрядам более 30 тонн боеприпасов, вооружения, медикаментов. В ту же ночь самолет гвардии старшего лейтенанта Дегтяренко, уже возвращаясь, у линии фронта на высоте 1900 метров был атакован сзади вражеским истребителем. Фашист подошел незаметно, открыл огонь из всех пулеметов и сразу же скрылся в ночной темноте. У машины Дегтяренко был поврежден правый мотор, прострелены и сильно повреждены масляный бак, бензосистема, правое колесо, правая сторона центроплана с лонжеронами. Опытный летчик, Дегтяренко на одном моторе едва дотянул до Серпухова и сел на полевом аэродроме.

В конце августа не вернулся экипаж гвардии капитана Владимирова. Он вылетал в район Полоцка. 9 сентября от командира партизанского отряда Охотина была получена шифровка: самолет Владимирова был сбит истребителями противника и горящим упал в трех километрах от поселка Горбачева. Гвардии капитан Владимиров, гвардии младший сержант Власов, гвардии младший лейтенант Дикусар, гвардии капитан-инженер Октябрьский, гвардии младший сержант Агеев, гвардии младший сержант Анищенко и два партизана, сопровождавшие груз, были похоронены с воинскими почестями в братской могиле партизанами отряда имени Сталина.

В октябре в район Могилева на десантирование партизанам боеприпасов вылетел самолет С-47 (транспортный фирмы Дуглас) с экипажем гвардии старшего лейтенанта Александра Цыганкова. В экипаж входили второй пилот гвардии младший лейтенант Александр Григорьев, штурман гвардии лейтенант Василий Фомин, борттехник гвардии старший техник-лейтенант Федор Доленко, радист гвардии сержант Борисов, стрелок гвардии сержант Чернов. Самолет с задания не вернулся. О его судьбе стало известно, лишь когда в часть вернулся Александр Григорьев. На обратном маршруте у линии фронта их самолет сзади слева снизу с близкой дистанции неожиданно был атакован вражеским истребителем. Первыми очередями истребитель поджег самолет, убил командира Александра Цыганкова. Григорьев взял управление и с правым крутым разворотом со скольжением бросил машину вниз. Противник больше не атаковал. Но все попытки Григорьева сбить пламя с горящей машины ни к чему не привели. Во время резких маневров открылась дверь грузовой кабины, и пламя хлынуло в пилотскую кабину. В грузовой кабине бушевал пожар, горел бензин, лившийся из простреленных дополнительных баков.

Оставаться в самолете нельзя было ни минуты. Григорьев приказал оставшимся в живых покинуть самолет. Открыв астролюк, первым выпрыгнул борттехник Федор Доленко, за ним штурман Василий Фомин. Но открытый астролюк создал сильную тягу, поток огня стал вырываться наружу, закрыв единственный путь для спасения оставшимся в кабине двум живым членам экипажа. Григорьев понял, что медлить нельзя. Прикрыв от обжигающего пламени руками лицо, он бросился прямо в огонь к открытому люку.

Он и сейчас не может сказать, как в дыму и огне отыскал этот люк и высунулся по пояс. Зато он хорошо помнит, как стало ему страшно, когда он хотел оттолкнуться от фюзеляжа: слева и справа вращались винты двигателей. Спрыгни – изрубят в куски. Тогда в одно мгновение он развернулся лицом к хвостовому оперению, полностью вылез из люка и, сдуваемый мощным воздушным потоком, заскользил по фюзеляжу. Сознание обожгла тревожная мысль: сейчас он с огромной силой ударится о хвостовое оперение и разобьется… Собрав все силы, он оттолкнулся и полетел вниз – в черную пропасть ночи.

Почувствовав, что находится в воздухе, нащупал на груди вытяжное кольцо парашюта, с силой дернул его. Резкий толчок, и он повис на стропах. Через несколько секунд нервное напряжение спало, и он стал ощущать сильную боль на лице и в руках, жгучую боль в бедрах: на нем горел комбинезон. Ударяя руками по горевшей одежде, Григорьев старался сбить пламя и не заметил, как приблизилась земля…

Когда он пришел в себя, уже брезжил рассвет. Григорьев увидел, что находится на огромном пепелище – это было все, что осталось от сожженной дотла большой деревни.

С трудом пройдя пять-семь километров на восток, Александр Григорьев встретил в одной полусожженной деревне местных жителей и от них узнал, что находится на территории, уже освобожденной нашими войсками от врага. Тогда он попросил их проводить его в расположение какой-либо воинской части.

Две женщины из деревни, где находился пост пограничных войск, провели Григорьева туда. Санитарный инструктор погранпоста оказал Григорьеву первую медицинскую помощь. Помимо ожогов на лице и руках, у летчика оказалось еще и пулевое ранение локтевого сустава, которого он сгоряча и не заметил.

Пограничники рассказали летчику, что их патруль был возле обломков сгоревшего самолета и обнаружил там два сильно обгоревших трупа. Кроме того, на расстоянии 700 метров был найден еще один труп с нераскрытым парашютом.

Из-за воспалившихся ран от ожогов и большой потери крови Григорьев был не в состоянии сходить к месту падения самолета, чтобы установить личность погибших. Пограничники похоронили их с воинскими почестями.