Вячеслав Довгань - Лунная одиссея отечественной космонавтики. От «Мечты» к луноходам

Выбор маршрута движения осуществляли штурманы экипажа К.К. Давидовский и В.Г. Самаль совместно с Б.В. Непоклоновым.

Габдулхай Гимадутинович Латыпов

Сход с посадочной ступени был одним из самых волнующих моментов после посадки «Луны-17». Понятно, что и эта операция неоднократно «проигрывалась» на Земле, но в заводских условиях и не экипажем. Во время тренировок на лунодроме мы отработали множество операций: водили луноход «змейкой», проходили «коридор», распознавали различные препятствия. На лунодроме же макета посадочной ступени не было, а потому экипажем сход лунохода не отрабатывался. Конечно, никакие тренировки не могли предвидеть тот вариант, который возникнет в реальных условиях и при реальном управлении. Но в любом случае экипаж должен был действовать, причём сводить луноход нужно было «вслепую», так как телекамеры не включались. Экипаж принимает решение о варианте схода, а команду «Вперёд-1» или «Назад» выдаёт водителю командир!

Следует команда «Вперёд-1». Водитель направляет штурвал управления от себя на одно деление, нажимает кнопку на его торце, и в космос полетела команда на движение вперёд. Историческое событие произошло в 9 ч 27 мин 07 с московского времени. Все замерли и затаили дыхание с неимоверным напряжением, которое ослабло только после поступившего сообщения бортинженера: «Есть движение!». В этот момент медики зафиксировали у Геннадия частоту пульса до 140 ударов в минуту. Но Геннадий провёл операцию спокойно, безукоризненно и красиво. Движение проходило в старт-стопном режиме, но команда «Стоп» тем не менее, в определённое время была продублирована водителем. Луноход спустился на поверхность Луны, прошёл положенные 20 м и остановился, и только тогда включили курсовую телекамеру и убедились, что всё в порядке.

Геннадий всматривается в пришедшее на ВКУ его пульта изображение и докладывает командиру: «Вижу лунную поверхность, поверхность - ровная, есть небольшие камни. Решение: вперёд пять метров».

Командир Николай Ерёменко так вспоминал о первом сеансе с луноходом:

«Когда «Луна-17» благополучно совершила посадку, после раздавшихся аплодисментов и многочисленных поздравлений, к нам подошёл Бабакин и спросил:

- Братцы, вы готовы?

- Так точно, - сдерживая волнение, отрапортовал я.

- Тогда, «по коням»!

Мы заступили на первую в истории космонавтики такую необычную вахту. Полученные с помощью фототелевизионных камер панорамы приблизили к нам далёкую и загадочную поверхность Луны. Она простиралась впереди и сзади лунохода, относительно ровная, очень похожая на один из участков нашего лунодрома, десятки раз переезженный нами. Георгий Николаевич был сосредоточен и молчалив. Штурманская группа, возглавляемая Непоклоновым, предложила вариант схода - вперёд. Я посмотрел на Бабакина, будто спрашивая его разрешения, а потом произнес: «Сход - вперёд!».

«Первая, вперёд!», - скомандовал я.

Послушный воле человека - водителя Латыпова, луноход двинулся вниз по трапам...

- Луноход коснулся поверхности Земли! - разнёсся по ГГС левитановский голос бортинженера. Он тоже волновался. Конечно же, поверхности... Луны.

«Луноход-1» начал отпечатывать свою первую колею по лунной поверхности, удалившись от посадочного устройства на двадцать метров».

Движение лунохода проходило в старт-стопном режиме, но команда «Стоп», тем не менее, дублировалась водителем через определённое время. Так были пройдены первые двадцать метров.

«Выдать вторую серию по программе!» - звучит по ГГС голос командира экипажа Н.Еременко. Команды выдаёт оператор КРЛ и, получив с борта лунохода «квитанцию», докладывает по ГГС об их прохождении, а бортинженер - исполнении.

Бортинженеры Л.Я. Мосензов и А.Е. Кожевников, оперативно анализируя получаемую с задержкой в 4,1 с телеметрическую информацию, доложили результаты выполнения этих команд:

«Есть вращение привода панели солнечной батареи! Панель открывается».

«Панель полностью открыта, встала на замок».

«Температура в отсеке лунохода 18 градусов».

«Температура колёс - минимальная минус 5, максимальная плюс 60».

«Токи колёс - в норме».

После выдачи команды на включение ПрОП для измерения физикомеханических свойств лунного грунта в месте стоянки приходит сообщение от бортинженера: «Есть ход штампа... Есть усилия на штампе... Есть вращение ... Ход штампа вверх... Штамп в исходном положении», «По результатам пенетрирования - движение не ограничено».

Командир принимает решение: «Первая, вперёд пять метров!». Снова - вперёд, удаляясь от посадочной ступени. «Направо - 20» - и следует первый поворот на месте, затем - вперёд, ещё раз «Направо-20» и «Стоп». Включается правый боковой телефотометр, и на снимке появляется посадочная ступень «Луны-17».

Рис. 59. Первая фотопанорама, переданная луноходом после схода с посадочной ступени «Луны-17»

Теперь надо выйти на ровную площадку и развернуть луноход так, чтобы он «смотрел» на Солнце. Такой манёвр необходим для пополнения запаса электроэнергии в аккумуляторах. Задание было выполнено, после чего ещё раз сняли фотопанораму, на которой все увидели созданную советским луноходом первую колею на Луне.

Рис. 60. Первая колея на Луне

Слева виден прибор - определитель лунной вертикали, правее - фрагмент посадочной ступени, от которой ведут следы лунохода. Солнце находится слева и сзади лунохода, его лучи падают на поверхность под довольно большим углом. Поэтому тени короткие и пологие формы рельефа слабо различимы.

После сеанса, который закончился в 10 ч 37 мин, в конференц-зале было назначено заседание оперативно-технического руководства (ОТР), в котором приняли участие члены ГК, ГОГУ, конструкторы, руководители различных служб Центра, селенологи, члены экипажа лунохода. В дальнейшем это стало традицией.

Итоговые совещания ОТР Георгий Николаевич обычно вёл сам. Анализировалась работа в минувшем сеансе, уточнялась программа на очередной. Часто возникали споры. Селенологи требовали одно, геохимики и физики - другое, конструкторы шасси - третье. Арбитром, как обычно, вынужден быть Георгий Николаевич. И, как всегда, он поражал своей эрудицией, глубоким знанием и геологии Луны, и физики космических частиц, и методики экспериментов, и систем лунохода. Его доводы были всегда аргументированы.

В первый лунный день каждый сеанс связи давал новые эмоции. Один из конструкторов лунохода Феликс Шпак выразил их такими стихотворными строками: