Алексей Нестеренко - Огонь ведут "Катюши"

Шел холодный моросящий дождь. Спуски и подъемы стали скользкими. Пехота наступала медленно. В течение дня наши передовые подразделения продвинулись всего лишь на 300–500 метров.

И все же, несмотря на огромные трудности, в последующие дни нашим войскам удалось отбросить противника за реку Пшиш.

Я же для себя сделал некоторые выводы, которые по просьбе командующего Черноморской группы войск обобщил в докладе на его имя.

«При выборе направления главного удара в горах, — говорилось в докладе, — исходить надо не из конфигурации линии фронта, а из особенностей местности. Успех дела решает не количество наступающих, а качество их обученности действиям в горных условиях, а также обеспеченность связью и огневой поддержкой артиллерии. Наступать надо поэтапно, так как на крутых склонах бойцы быстро устают. Применение огня дивизионов РС, и особенно М-8, по переднему краю из-за большого рассеивания невозможно, а по укрепленным узлам из-за слабого фугасного действия нецелесообразно. Массированный огонь РС эффективен по объектам, находящимся в глубине обороны противника, по его подходящим резервам,тылам, штабам. Поэтому крайне необходима авиаразведка. Артиллерию нужно применять сосредоточенно на главном направлении, а не распылять по всему фронту».

Прочитав мой доклад, генерал Петров сказал:

— А все-таки противник отошел за реку Пшиш! Так что огонь гвардейских минометных частей и артиллерии сделал свое дело.

Это была радостная весть. А за ней последовала вторая.

— Генерал Аборенков передал из Москвы, — сказал командующий, — что вам присвоено звание генерал-майора. Поздравляю вас от души!

И командующий крепко пожал мне руку.

Трудно передать словами те чувства, которые охватили меня. Ведь это было уже третье звание, полученное мною за полтора года войны! А было мне тогда всего тридцать четыре года.

К 17 декабря семашхо-индюкская группировка врага была ликвидирована. После этого на фронте от Туапсе до Новороссийска инициатива перешла в наши руки. Части 18, 56, 47-й армий последовательно на разных участках фронта переходили в наступление, теснили врага.

10 февраля 1943 года войска Северо-Кавказского фронта вышли к Краснодару. 11 февраля, форсировав Кубань, 40-я мотострелковая бригада ворвалась в Краснодар. Поддерживая наступление наших войск на краснодарском направлении, в кубанские равнины вышли и гвардейские минометные части. Это были 67-й и 305-й полки, а также 48-й и 101-й отдельные дивизионы; 8-й полк остался под Новороссийском с войсками 47-й армии.

Из Москвы было получено распоряжение о том, чтобы гвардейские минометные части Черноморской группы войск, действовавшие на краснодарском направлении, передать в оперативную группу ГМЧ Северо-Кавказского фронта, которой командовал генерал М. И. Дегтярев. Наша встреча с М. И. Дегтяревым в Лабинске была радостной. Нам было о чем вспомнить и рассказать друг другу. А когда я вернулся в штаб Черноморской группы, мне сообщили, что я должен выехать в Москву. Вместе со мной отзывался и член Военного совета нашей группы ГМЧ полковой комиссар М. И. Дрожжин.

Глава семнадцатая.

Перед бурей

В Москву я приехал в конце марта. Генерал В. В. Аборенков принял меня любезно, Он сообщил, что скоро в Москву прибудет штаб гвардейских минометных частей Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта с походной ремонтной мастерской (ПРМ) и подразделениями артсклада.

— Пока вы пробирались окружными путями, восстановили железные дороги, и с юга на Москву пошли поезда. Так что через несколько дней будете встречать свой штаб. — Аборенков помолчал немного и добавил: — Мы вас вызвали, чтобы снова направить к Малиновскому. Начальником оперативной группы у него генерал Вознюк. Ватутин просит перевести Вознюка к нему. Малиновский хочет, чтобы вы были начальником оперативной группы его фронта. Как вы смотрите на это предложение?

Я ответил, что готов ехать к Малиновскому.

— Вознюк тоже согласен идти к Ватутину, — заметил Аборенков. — Однако назначение и перестановка начальников оперативных групп ГМЧ фронтов производится только с разрешения Верховного Главнокомандующего. Сегодня мы с генералом Дегтяревым будем ему докладывать свои предложения. Завтра утром вы узнаете решение.

На другой день Аборенков сказал мне, что И. В. Сталин не утвердил их предложение. Он приказал Вознюка оставить на месте, а меня назначить на Брянский фронт вместо Воеводина. «Вознюк знает свои части и обстановку на фронте, — сказал Сталин, — зачем же делать так,чтобы перед тяжелыми боями и Вознюк и Нестеренко не знали своих частей и обстановку...»

— В таком случае, прошу наш штаб, артсклад и ПРМ направить на Брянский фронт. А Воеводину на новом месте будет лучше работать со своим штабом.

— Решение этого вопроса в нашей власти, — ответил Аборенков. Дегтярев добавил, что для преемственности целесообразно начальника штаба группы Воеводина подполковника В. И. Задорина оставить на месте, тем более что начальник штаба ГМЧ Черноморской группы подполковник Г. В. Осмоловский уже получил новое назначение.

Через несколько дней вместе с членом Военного совета полковником И. Н. Ломаковским с юга прибыли штаб и тылы ГМЧ Черноморской группы войск.

В Москве мы отремонтировали автотранспорт, взамен пришедших в негодность машин получили новые и в конце апреля своим ходом убыли на Брянский фронт.

Перед нашим отъездом генерал Аборенков сказал мне:

— Против Курского выступа противник готовит мощный удар. Вашему фронту отводится особое место в решающем контрнаступлении. Мы отправляем вам большое количество снарядов, половина из них тяжелые — М-30 и М-20. Готовьте свои части к напряженным боям...

После разгрома и пленения войск фельдмаршала Паулюса под Сталинградом гитлеровское командование всеми силами стремилось вернуть стратегическую инициативу. Для этого готовилась крупнейшая наступательная операция, названная фашистами «Цитадель». План врага заключался в том, чтобы концентрическими ударами с севера и с юга уничтожить наши войска, находившиеся на так называемом Курском выступе, который образовался в результате наступательных операций Красной Армии зимой 1943 года. В район боевых действий стягивались лучшие фашистские дивизии. Особые надежды гитлеровское командование возлагало на танковые части, которые имели в своем составе новые мощные танки типа «Пантера», «Тигр» и самоходные орудия «Фердинанд». Фашистская авиация получила много новых самолетов типа «Фокке-Вульф-190А» и «Хейнкель-129». Севернее а южнее Курского выступа враг сосредоточил пятьдесятотборных дивизий, из них шестнадцать танковых и механизированных, 4-й и 6-й воздушные флоты. Всего фашисты имели здесь около 900 000 солдат и офицеров, до 10 000 орудий и минометов, 2700 танков и свыше 2000 самолетов.