Александр Филюшкин - Князь Курбский

Примечательно, что Курбский, начиная свою «Историю...» с описания развращения и «облютения нравов» русских государей как следствия развода Василия III «против Закона Божия», говорит, что против развода также выступал его родственник С. Ф. Курбский. Последнего за это Василий III «от очей отогнал, даже и до смерти его»[154].

Все это, казалось бы, подтверждает предположение о том, что Курбский намекал на развод Василия III и считал Ивана IV, рожденного во втором браке, «выблядком». Однако, возможно, обвинение Курбского было еще более оскорбительным. Определение «выблядок» могло быть намеком... на некоторую неясность происхождения самого Ивана IV!

Дело в том, что после развода с Соломонией и женитьбы на Елене Глинской детей опять не было. Можно себе представить переживания Василия III. По стране тем временем начинают гулять крайне тревожные слухи, будто бы Соломония в обители родила сына! В суздальский Покровский монастырь срочно едет правительственная комиссия с одним-единственным вопросом: был ли мальчик?!

Мальчика не нашли. Но определенная загадка здесь есть: когда уже в советское время археологи вскрыли гробницу Соломонии в Покровском монастыре, они нашли рядом кенотаф – пустое захоронение, по размерам могилы предназначенное для ребенка до 10 – 12 лет. В нем лежала кукла, одетая в детскую рубашечку со следами крови. Ложная могила была засыпана известью.

Что это такое? Почему в могиле детская кукла? Почему такое языческое захоронение оказалось рядом с гробницей Соломонии? Был ли это след каких-то психических отклонений, связанных с тем, что бывшая великая княгиня, страстно хотевшая ребенка и фактически безвинно поплатившаяся за это жизнью, стала играть в куклы? Или же ребенок действительно был, его тайно спасли от государевых следователей, организовав ложное захоронение? Наверное, эту драматическую тайну русской истории мы никогда не узнаем...

Между тем после свадьбы Василия III и Елены Глинской проходил год за годом, а желанного наследника все не было. Нетрудно себе представить чувства Елены: она имела возможность воочию убедиться, что на Руси бывает с бесплодными великими княгинями. Причем ни в чем не виноватыми: после второго брака стало ясно, что причина – в Василии III. Мы можем только догадываться, что происходило в великокняжеских покоях осенью 1529 года. Может, произошло чудо, и после 24 лет бесплодия Василий внезапно обрел способность к зачатию. А может, Елена, боясь повторения судьбы Соломонии, решила: ребенок должен быть. Любой ценой. В конце концов во дворце достаточно здоровых молодых мужчин. Взгляд ее остановился на князе И. Ф. Овчине-Телепневе-Оболенском...

В пользу данной версии, в частности, свидетельствуют записки иностранных современников, С. Герберштейна и П. Одерборна, которые зафиксировали в своих сочинениях слух о незаконнорожденности Ивана Грозного. На это также указывает появление наследственных психических заболеваний в роду Рюриковичей, начиная с Ивана Грозного и его потомства (его брат Юрий – слабоумный, сам царь – параноик, его дети: Федор – слабоумный, Дмитрий – эпилептик). До этого ничего подобного в роду русских великих князей не было, что показывает на испорченную наследственность, возможно, кем-то привнесенную. Среди родственников Овчины-Телепнева-Оболенского бытовали прозвища, свидетельствующие о странностях в поведении и отклонениях в психическом развитии[155].

Именно Телепнев был сделан Еленой Глинской своим соправителем после смерти Василия III в 1533 году, а в 1538 году, вслед за гибелью Елены (по некоторым данным, ее отравили), он сразу же был низвергнут, посажен в тюрьму, где и умер.

Версия о незаконнорожденности Ивана IV, несомненно, носит легендарный характер. Ее право на существование полностью отрицают антропологи, считая, что черты лица «средиземноморского типа» Иван IV мог унаследовать только от Софьи Палеолог, что доказывает родство Грозного с Василием III[156]. Но для изучаемого случая реалистичность или лживость легенды совершенно не важна. В любом случае, несомненен факт бытования в XVI веке подобных слухов. Есть и русские свидетельства. В произведениях публициста XVI века Ивана Пересветова, в аллегорической форме отобразившего ряд моментов российской истории, об Иване IV говорится: «...и приидет на него охула от всего царства его... и будут его государя хулити, не ведая его царского прирожения».

Поэтому нельзя исключить, что в постскриптуме Курбский делал очень болезненный для царя выпад, намекая на слухи и легенды о неясном происхождении самого Ивана Грозного. Это придавало бы концепции князя о «супротивстве» государя законченный характер: Иван Васильевич оказывался недостойным титула православного царя и близким к Антихристу по всем статьям. В таком случае понятна столь острая и нервная реакция Грозного на постскриптум Первого послания Курбского. В то же время царь по понятным причинам не мог ответить Курбскому: «Врешь, я не выблядок!» И стороны обменивались колкостями, делая таинственные намеки, над разгадкой которых бьются историки.

«Спор глухих»: ответ царя Ивана

Ответ царя Ивана Васильевича на словесные эскапады беглого боярина последовал незамедлительно – он был готов уже в июле 1564 года. Только вот его облик и содержание не могут не поражать. Во-первых, он был примерно в 20 раз больше по объему. Во-вторых, этот огромный текст был... совсем про другое. Такое ощущение, что Иван Грозный отвечал вовсе не на письмо Курбского. Это впечатление очень точно передано знаменитым русским историком В. О. Ключевским: «Каждый из них твердит свое и плохо слушает противника. „За что бьешь нас, верных слуг своих?“ – спрашивает князь Курбский. „Нет, – отвечает ему царь Иван, – русские самодержцы изначала сами владеют своими царствами, а не бояре и не вельможи“. В такой простейшей форме можно выразить сущность знаменитой переписки»[157].

Что же ответил Грозный Курбскому?

Естественно, что первым делом надлежало отмести обвинения в еретичестве. Что Иван IV и сделал. Он объявил себя и свой род восходящим к Владимиру Крестителю, носителем «искры Благочестия» Российского царства. Царь – воплощение «истинно православного христианского самодержавства», находится, как и все правители России, под особым покровительством Бога.

Однако особо развивать данную мысль было невозможно, и Грозный это понимал. Если Курбский твердит, что царь – «супротивный», вероотступник, а Грозный на это отвечает, что он хороший, праведный, спор просто заходит в тупик. Исходя из того, что лучший вид защиты – нападение, Иван Васильевич в свою очередь обрушился на Курбского... с обвинениями в вероотступничестве и еретичестве! Это он, князь перебежчик – губитель христианства и, стало быть, союзник Антихриста! И тогда все его выпады против Грозного – не более чем лукавое умышление, обман, служение Дьяволу, попытка оклеветать праведного русского царя.