Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 21. Декабрь 1911 — июль 1912

Далее, не курьезно ли, когда автор заявляет прямо, что «национальные» социал-демократические организации в России (Польская, Латышская{89}, Бунд) и Закавказский областной комитет представляют «старейшие, самые сильные организации нашей русской партии, образующие, собственно, спинной хребет движения»? Проблематичность существования Закавказского областного комитета известна каждому и доказана характером его представительства на конференции 1908 г. Поляки и латыши в первые 9 лет существования РСДРП (1898–1907 гг.) вели совершенно обособленную от нее жизнь; – эта обособленность фактически продолжала существовать и в 1907–1911 гг. Бунд в 1903 г. вышел из партии и до 1906 (точнее 1907 г.) стоял вне ее. Объединения его с партией на местах и до настоящего времени не произошло, как официально установлено конференцией РСДРП 1908 года{90}. Внутри Латышской организации и Бунда брали верх то ликвидаторские, то антиликвидаторские течения. Что касается поляков, то в 1903 г. они были на стороне меньшевиков, в 1905 г. – на стороне большевиков, в 1912 г. они сделали неудачную попытку добиться «примирения» с ликвидаторами.

Эту последнюю неудачу автор стыдливо старается прикрыть следующей фразой: «Вначале принимал участие на этой конференции также представитель социал-демократии Польши и Литвы». Почему же только в начале? Стоит только прочесть официальное сообщение Бунда об этой конференции, чтобы найти там объяснение этого стыдливого умолчания. Именно там написано черным по белому: представитель от поляков покинул конференцию и представил письменное объяснение, почему для него стало невозможным сотрудничество с конференцией: там обнаружились дух пристрастия и уклон к ликвидаторам.

Конечно, нагромождать пустые, ничего не говорящие фразы о «единстве» (с ликвидаторами?), как любит это делать автор, значительно легче, чем изучить истинную сущность направления ликвидаторов, их отказ содействовать восстановлению партии, их работу по разрушению ЦК партии. И еще легче говорить пустые фразы, если при этом замалчивать такой факт, как отказ представителя поляков от совместной работы – не с большевиками или ленинцами, боже упаси! – ас бундовцами и латышами, потому что такая работа бесплодна.

Но каково же собственно происхождение ликвидаторства, и почему конференция 1912 г. вынуждена была конституироваться, как высший партийный орган, и исключить ликвидаторов?

Контрреволюция в России внесла сильное разложение в ряды нашей партии. На пролетариат обрушились самые неслыханные, бешеные репрессии. В рядах буржуазии ренегатство приняло широчайшие размеры. Буржуазные попутчики, которые естественно примкнули к пролетариату, как к гегемону нашей буржуазной революции в 1905 г., начали поворачиваться спиной к социал-демократической партии. Этот отход происходил в двух направлениях: ликвидаторства и отзовизма. Ядро первого создалось из большинства меньшевистских литераторов (Потресов, Левицкий, Ларин, Мартов, Дан, Мартынов и др.). Они объявили нелегальную партию уже ликвидированной и всякую попытку ее восстановления – реакционной утопией. Их лозунг был – открытая рабочая партия. Само собою разумеется, что при существующих в России политических условиях, где даже партия либералов – кадетская – не Легализована, образование открытой СДРП должно было остаться одним лишь невинным пожеланием. Ликвидаторы отвергли нелегальную партию, но и не выполнили обязательства основать легальную. И в конце концов все дело свелось к тому, что в легальных органах насмехались над «подпольем», хоронили его в унисон с либералами и превозносили идеи либеральной рабочей политики. Ведь совершенно же правильно сравнивал Плеханов ликвидаторскую «Нашу Зарю» с немецкими «Sozialistische Monatshefte»! Меньшевик Плеханов (о большевиках, само собою разумеется, нечего и говорить) объявил ликвидаторству беспощадную борьбу, отказался от сотрудничества во всех их литературных органах и порвал с Мартовым и Аксельродом. «Человек, для которого наша партия не существует, – писал Плеханов в партийном ЦО про Потресова, – сам не существует для нее». Еще в декабре 1908 г. партийная конференция решительно осудила ликвидаторство, которое она характеризовала, как «попытки со стороны некоторой части партийной интеллигенции ликвидировать существующую организацию РСДРП и заменить ее (хорошенько заметьте это!) бесформенным объединением в рамках легальности во что бы то ни стало». Само собою разумеется, что необходимость использовать все легальные возможности не только не отвергается РСДРП, но, наоборот, отстаивается самым решительным образом. Однако открытая легальная партия в России – невозможна, и только оппортунисты-интеллигенты могут говорить о чем-либо подобном. Тип нашей партийной организации можно – конечно, лишь приблизительно – сравнить с немецкой во время исключительного закона против социалистов{91}: легальная парламентская фракция, всевозможные легальные рабочие общества, как необходимое условие, – и все-таки нелегальная партийная организация, – как основа.

«Отзовисты» хотели отозвать социал-демократическую фракцию из III Гос. думы, выдвинув в качестве лозунга бойкот этой последней. К отзовистам примкнула часть большевиков, которой Ленин и др. объявили беспощадную войну. Отзовисты и их защитники образовали группу «Вперед», литераторы которой (Максимов, Луначарский, Богданов, Алексинский) проповедовали самые различные формы идеалистической философии – под громким названием «пролетарской философии» – и объединение религии и социализма. Влияние этой группы всегда было очень незначительно, и она влачила свое существование исключительно благодаря соглашательству с всевозможными оторвавшимися от России и бессильными заграничными группами. Подобного рода группы, неизбежные при всяком расколе, колеблются то туда, то сюда, занимаются всяческим политиканством, но не представляют никакого направления, и их деятельность проявляется прежде всего в мелких интригах: к таким группам принадлежит также и «Правда» Троцкого.

Для всякого марксиста, конечно, ясно, что как ликвидаторство, так и отзовизм, это – мелкобуржуазные течения, привлекавшие к себе буржуазных попутчиков социал-демократической партии. «Мир» или «примирение» с этими течениями заранее исключался. Социал-демократическая партия должна была или сама погибнуть, или совершенно избавиться от этих течений.

Правильность такого теоретического вывода доказал опыт примирительной попытки в январе 1910 г., когда последний пленум ЦК единогласно, при участии ликвидаторов и отзовистов, провозгласил тезис, что как то, так и другое течение – не социал-демократичны. Но дальше невинных пожеланий дело не пошло: как ликвидаторы, так и отзовисты, правда, «подписали» соответствующую резолюцию, но продолжали изо всех сил вести свою антипартийную пропаганду и сохранили свою особую организацию. В течение всего 1910 г. наблюдалось непрерывно возраставшее обострение борьбы с обоими течениями. Цитированные выше слова Плеханова относятся к маю 1910 г., а в мае Ленин от имени всех большевиков заявил, что после всех нарушений ликвидаторами январской резолюции, о примирении с ними не может быть и речи[18].