Корабли и люди - Иван Георгиевич Святов
– Заходи, буду рад тебя видеть!
– Как-нибудь в другой приезд.
Мы обменялись телефонами и адресами. В первый очередной праздник я послал ему поздравительную открытку. Он не ответил. На этом наше общение оборвалось. Может быть, ему было недосуг, а может быть, его высокое положение не позволяло продолжать общение со старыми друзьями – не знаю. Я не счёл возможным быть надоедливым и продолжать высказывать тёплые чувства. В моей памяти он остался самым талантливым из всех моих товарищей.
А скандальное «адмиральское дело», возникшее по его рапорту в 1946 году, осталось для меня непонятным инцидентом с трагическими последствиями. Причины, побудившие Алфёрова обвинить достойных флагманов в предательстве, покрыты для меня густым мраком, а наша встреча, которая могла бы рассеять этот мрак, не состоялась.
Симпатичнейшим человеком был контр-адмирал Георгий Гаврилович Громов, Галчонок, как мы его звали, или «Г в кубе». Любимец всего курса, он в третьем взводе по строевому расчёту стоял на самом левом фланге. Отличался он живым характером, общительностью, никогда не замыкался в себе и всегда находился в центре нашего внимания. Каждый стремился к нему, он всегда был окружён друзьями.
Служить Г. Г. Громов начал юнгой, чуть ли не с восемнадцати лет, на сторожевом корабле «Анадырь»[29] в 1918 году, а окончив школу сигнальщиков, получил назначение на сторожевое судно «Копчик». В 1921–1922 годах плавал на линкоре «Парижская коммуна» старшиной сигнальщиков.
Осенью 1922 года поступил в подготовительное училище. После окончания Высшего Военно-морского училища служба его протекала на Черноморском флоте. Начинал он с вахтенного начальника на плавбазе «Меркурий», затем стал командиром сторожевого корабля «Прыткий», вахтенным начальником крейсера «Червонная Украина», командиром боевой части того же крейсера, помощником начальника связи Черноморского флота, начальником тыла флота. И к концу своей более чем сорокалетней морской карьеры оказался начальником Высшего Военно-морского училища связи.
В бытность в училище во время практических плаваний он был бессменным старшиной шлюпок на соревнованиях под вёслами и под парусами. Это объяснялось не только его малыми габаритами и особенной весёлостью, но и густым, не по росту, басом, а главное, его мастерским управлением шлюпкой.
Добрый товарищ, настоящий моряк, отличный адмирал, он и сейчас, находясь в отставке, ведёт огромную работу с морской молодёжью, пробуждая в ней настоящую любовь и преданность своему нелёгкому ремеслу.
А вот Куликов Михаил Дмитриевич, контр-адмирал, был в подготовительном училище моложе всех на три года, и мы звали его мальчиком, мальчишкой. Но на поверку он оказался взрослее, зрелее и способнее многих своих старших товарищей.
Михаил Дмитриевич на всю жизнь остался для меня Мишей, одним из самых близких моих друзей на протяжении шестидесяти лет – с 1922 года по сей день. После выпуска из училища он служил младшим штурманом на линкоре «Октябрьская революция», перед тем как стать флагманским штурманом бригады заграждения и траления Морских сил Балтийского моря и, позднее, Тихоокеанского флота.
А во время войны ему пришлось стать дипломатом – военно-морским атташе советского посольства в Токио. Участвовал он также в Ялтинской и Потсдамской конференциях. Затем стал флагманским штурманом управления боевой подготовки главного штаба ВМФ, начальником факультета Военно-морской академии, заместителем начальника высших специальных офицерских классов.
И сейчас, находясь в отставке, ведёт научную работу при Центральном Военно-морском музее в группе научных сотрудников. Он обладает обширнейшими знаниями в области истории флота, помнит до деталей о всех сколь-нибудь значительных событиях: манёврах, походах кораблей, о происшествиях и авариях. Одним словом, это абсолютная флотская энциклопедия. Мне неоднократно приходилось уточнять у него подробности описываемых мною событий.
Другой мой товарищ, контр-адмирал Борис Васильевич Коротаев, до поступления в подготовительное училище был поглощён комсомольской работой, а затем, как страстный спортсмен, принимал активное участие в организации спортивных мероприятий на флотах. По отношению к товарищам он отличался большой доброжелательностью и предупредительностью и являлся для нас безусловным авторитетом.
Минёр по специальности, он плавал на эсминце «Незаможник», был начальником тыла сначала Черноморского, потом Тихоокеанского флота и адмирал-инспектором главной инспекции министерства обороны СССР. Он был страстным спортсменом и принимал активное участие в организации спортивных мероприятий на флотах. По отношению к товарищам он отличался большой доброжелательностью и предупредительностью и являлся для нас безусловным авторитетом.
Ласковым прозвищем «Мамочка» пользовался среди нас обаятельный контр-адмирал Алексей Иванович Катков, артиллерист по флотской специальности. Он плавал на крейсере «Профинтерн», был флагманским артиллеристом эскадры кораблей Черноморского флота и старшим инспектором ракетно-артиллерийских войск главной инспекции министерства обороны.
Большим флотским и жизненным опытом обладал Юрий Викторович Ладинский, контр-адмирал. Как и я, осенью 1922 года по комсомольской мобилизации он был направлен на флот и зачислен курсантом военно-морского подготовительного училища.
Вместе после окончания ВВМУ мы стали офицерами в 1927 году. Он начинал с вахтенного офицера крейсера «Профинтерн» и эсминца «Фрунзе», был штурманом дивизиона сторожевых кораблей, старшим штурманом линкора «Октябрьская Революция», преподавал в специальных классах усовершенствования командного состава, занимал пост инспектора и заместителя начальника отдела управления Высших Морских учебных заведений.
В 1941 году он стал флагманским штурманом минной обороны КБФ у вице-адмирала Ю. Ф. Ралля, потом – начальником штаба охраны водного района КБФ, заместителем начальника штаба КБФ, начальником штаба Кронштадтского оборонительного района. Имелся у него и опыт международной деятельности, когда он выступал как советник-эксперт советской делегации в Женеве в 1958 году и в Вашингтоне в 1961 году. Случалось ему и возглавлять Научно-исследовательский институт 09, и быть старшим научным сотрудником научной группы при ГКВМФ.
В училище Юрочка Ладинский ничем особенным от своих товарищей не отличался, кроме примерного поведения, усидчивости в учёбе и особенной доброжелательности к окружающим. Он был подчёркнуто вежлив в обращении, тогда как мы в большинстве своём были склонны к флотской простоте, а иногда – увы! – и к вульгарности.
Учился он превосходно и всегда находился в числе отличников. На Балтике мне пришлось принимать с ним вместе участие в боевых действиях, когда он был начальником штаба. Должен отметить, что он являлся настоящим боевым командиром, много плавающим на кораблях и руководившим некоторыми боевыми действиями кораблей ОВР. И как начальник штаба под моим командованием он всегда отличался аккуратностью, тщательностью и точностью в выполнении своих обязанностей.
О боевых действиях кораблей ОВР он написал отличную книгу «На фарватерах Балтики» – замечательное свидетельство о героизме экипажей небольших кораблей-катеров. В труднейших условиях, в штормовую погоду в осенние и зимние дни, бороздили они суровое море, тралили мины, сражались с финскими и немецкими катерами – и побеждали! Спасибо ему за эту оду простым героям жестокой войны.
Наша большая дружба,
