Сергей Степанов - Век психологии: имена и судьбы

Ответ Фрейда содержал новое приглашение приехать в Вену. С этого момента контакты Юнга и Фрейда приобрели характер конструктивного сотрудничества. Их личные отношения также стали весьма доверительными. Фрейд не скрывал от молодого коллеги своих прохладных отношений с женой и гораздо более близких отношений с сестрой жены. Впоследствии он, вероятно, сожалел о своей откровенности. Юнг же считал, что наряду с теоретическими расхождениями немалую роль в их последующем разрыве сыграл факт его осведомленности о любовном треугольнике Фрейда (о котором, впрочем, известно главным образом со слов самого Юнга, так что достоверность этой истории представляется довольно сомнительной).

Фрейд был опытнее Юнга и старше его на 19 лет. Неудивительно, что он испытывал к молодому последователю чувства, родственные отцовским. Впрочем, в психоанализе отношения отца и сына окрашены глубокими противоречиями, что и проявилось в действительности.

В 1909 г. Юнг вместе с Фрейдом, а также еще одним психоаналитиком Ш.Ференци, посетил США, где прочел курс лекций по методу словесных ассоциаций. Университет Кларка в штате Массачусетс, праздновавший свое двадцатилетие, присудил ему вместе с другими почетную степень доктора.

Частная практика Юнга росла день ото дня, и в 1910 г. он оставил свой пост в клинике Бургхёльци. Тогда же, в 1910 г., он по настоянию Фрейда был избран президентом Международной психоаналитической ассоциации. Напутствуя его, Фрейд говорил: «Мой дорогой Юнг, обещайте мне никогда не изменять сексуальной теории. Это важнее всего. Вы понимаете, мы должны сделать из нее догмат, несокрушимый бастион».

«Прежде всего, – комментирует Юнг этот эпизод, – меня смутили слова «бастион» и «догмат», ибо утверждение догмата, или, иными словами, не подлежащего обсуждению символа веры, преследует цель подавить какое бы то ни было сомнение раз и навсегда. Но к научным суждениям это уже не имеет никакого отношения; речь идет лишь о силе личного авторитета». Далее Юнг говорит: «Для нашей дружбы это был удар в самое сердце. Я знал, что не смогу согласиться с подобным подходом».

Следовать напутствию Фрейда и отстаивать пансексуализм психоанализа Юнг не намеревался. Его изыскания уже приняли иное направление. Напряженность в отношениях, поначалу неявная, неизбежно должна была обернуться разрывом.

Раньше других почувствовав угрозу, Эмма Юнг тайком от мужа писала Фрейду 6 ноября 1911 г.: «Не думайте о Карле с отцовским чувством: «Он вырастет, и я должен буду уйти», думайте о нем как о человеке. Который, как и Вы, должен исполнить собственную волю».

Основание для разрыва фактически послужила книга Юнга «Метаморфозы и символы либидо», увидевшая свет в 1912 г. (окончательный вариант названия: «Символы трансформации», 1952). В ней Юнг по сути отверг одностороннюю трактовку либидо как сексуального влечения и предложил собственное, более расширенное толкование.

Фрейд расценил эту книгу как измену психоанализу. Отношения коллег обострились настолько, что не хватало только повода для разрыва. И повод не замедлил найтись. В июне 1912 г. Фрейд, находясь в Крейцлингене, неподалеку от Цюриха, не нанес визита Юнгу. Это событие, вошедшее в историю как «крейцлингенский жест», послужило Юнгу поводом для ссоры. Не разубедило его даже письмо Фрейда, в котором тот исчерпывающе объяснил невозможность приехать к Юнгу (он спешил навестить Л.Бинсвангера, только что перенесшего операцию). В начале января 1913 г. Юнг и Фрейд обменялись последними письмами, декларировав разрыв своих отношений.

Это событие явилось для Юнга глубокой личной драмой. Он находился в состоянии духовного кризиса, близкого к расстройству. «Он не только слышал неведомые голоса, играл как ребенок или бродил по саду с нескончаемыми разговорами с воображаемым собеседником, – отмечает один из его биографов, – но и серьезно верил, что его дом населен приведениями».

В момент расставания с Фрейдом Юнгу исполнилось 38 лет – середина жизни, поворотный пункт в личностном развитии. Этот возрастной этап сам Юнг впоследствии определил как «кризис середины жизни». Но именно этот критический период совпал с рождением его основных идей, вошедших в историю науки под именем аналитической психологии.

Расцвет творчества Юнга приходится на годы с начала Первой и до конца Второй мировой войны. Осенью 1913 г. его потрясли и глубоко встревожили не раз повторявшиеся у него ужасные видения утопающей в крови Европы. В августе следующего года разразилась мировая война, словно явившая собой категорическое отрицание рациональных оснований культуры и цивилизации. Пребывая на чудом сохранившемся островке мирной жизни, Юнг поставил перед собой задачу как можно глубже исследовать духовную историю человека, чтобы выявить и преодолеть то, что толкает его к иррациональному саморазрушению.

Плоды юнговских размышлений увидели свет в 1921 г. в монументальном труде под названием «Психологические типы или психология индивидуации». Объем этой книги превышал 700 страниц, из которых первые 470 представляли собой широчайшую панораму философской мысли – западной и восточной, древней и современной. Оставшиеся 240 страниц занимало изложение собственной концепции Юнга. Следует отметить, что его последующие изыскания встречали в научных кругах неоднозначные оценки, однако концепция психологических типов была признана широко и принесла Юнгу еще большую известность, чем прежде.

В качестве главного фактора дифференциации психологических типов Юнг выделил четыре функции сознания – мышление, чувствование, ощущение и интуицию. Каждая функция может осуществляться интровертивно или экстравертивно. Среди прочих введенных Юнгом понятий интроверсия и экстраверсия получили наибольшее распространение.

Юнг полагал, что каждый индивидуум может быть охарактеризован как первично ориентированный на внутреннее или на внешнее. Энергия интровертов более естественно направляется к внутреннему миру, энергия экстравертов – к внешнему.

Согласно Юнгу, никто не является чистым интровертом или экстравертом. Юнг сравнивал эти два процесса с работой сердца – ритмической сменой в цикле сжатия (интроверсия) и расширения (экстраверсия). Однако каждый индивидуум более склонен к одной из этих ориентаций и действует преимущественно в ее рамках.

Концепция экстраверсии-интроверсии была впоследствии развита Г.Ю. Айзенком, который выделил этот параметр (наряду с эмоциональной устойчивостью) в качестве главного измерения личности, определяющего содержание всех ее свойств. В интерпретации Айзенка эти понятия по сей день широко используются в психологии личности.