От Анны де Боже до Мари Туше - Бретон Ги
Герцогиня Валансийская, тронутая его стремлением, а возможно, и вполне удовлетворенная, проявила снисхождение. Выступив внезапно в материнской роли, она присела рядом с ним на край постели, с нежностью погладила его по голове, потом, бесшумно одевшись, выскользнула из спальни, дав ему в то утро поспать дольше обычного.
Все эти подробности стали известны при дворе на следующий же день благодаря одной из наперсниц королевы. А все потому, что Екатерина Медичи по-прежнему не покидала свою маленькую обсерваторию и была очень рада, когда короля подвела природа.
Вопреки желанию коннетабля любовная связь короля Генриха II с леди Флеминг послужила лишь укреплению положения герцогини Валансийской при дворе.
К тому же это неудачное дело имело весьма странные политические отголоски. С некоторых пор множество разрозненных признаков возвещали о приближении нового военного конфликта. В 1552 году немецкие принцы протестанты, сражавшиеся с Карлом Пятым, попросили у Генриха II финансовой помощи в обмен на признание за ним права назначать глав Трех Епископств (Мец, Тул и Верден) в Лотарингии.
Жест был ловким и вынуждал французского короля отправить армию для захвата дарованных земель, что фактически означало вступить в войну с Карлом Пятым, который, разумеется, продолжал считать указанные Три Епископства своими.
Итак, французам снова предстояло воевать.
Диана необыкновенно радовалась за своих дорогих друзей де Гизов, чей воинственный дух изнывал от бездействия, на которое их обрекли несколько месяцев мирной жизни.
Однако легкие стычки на подступах к трем лотарингским городам никак не могли их удовлетворить. Диане хотелось бы раздуть военный конфликт, чтобы ее подопечные раз и навсегда утвердили свое могущество и одновременно укрепили ее власть.
Отверстие, которое она приказала проделать в полу.
С полным хладнокровием она принялась за дело: заменила всех армейских командующих из друзей Монморанси на людей, принадлежавших к ее партии; затем посоветовала королю начать военную кампанию с целью закрепить естественные, границы Франции. И, наконец, взяла в свои руки подготовку армии, определяла ее численный состав, решала вопросы военного снаряжения и лично руководила операциями.
Эта война в полном смысле слова стала «ее войной». Требовалось любой ценой вычеркнуть из памяти людей унизительный эпизод, героиней которой была леди Флеминг. И ради этой цели можно было просто и буднично пролить отважную кровь нескольких тысяч французов.
* * *
Генрих II, которому хотелось встать во главе своего войска, решил на время своего отсутствия доверить регентство королеве.
Но Диана оказалась начеку. Она боялась, как бы из-за этой войны Екатерина не приобрела слишком большого авторитета. И она добилась от короля согласия на то, чтобы регентство осуществлялось одновременно королевой и Хранителем Печати Бертраном, чьей дружбой она давно пользовалась.
Так что, хотя Генрих и возложил государственные обязанности на флорентийку, Диана продолжала властвовать через своего посредника.
Военные действия длились уже два месяца, когда Екатерина Медичи, находившаяся в то время в замке Жуанвиль в Шампани, неожиданно тяжело заболела. И тут к ее постели примчалась взволнованная женщина и стала окружать больную нежными заботами. Этой женщиной была Диана. Ее необъяснимая преданность королеве всех поразила. Но восхищаться тут было нечем, потому что действия ее диктовались страхом. Эта малопривлекательная королева была ей необходима именно в том положении, которое она занимала при короле. Нельзя было допустить, чтобы Екатерина умерла и чтобы Генрих снова женился на какой-нибудь молодой и красивой принцессе, которую европейские дворы всегда готовы были ему подыскать. Но если люди добропорядочные, с чистым; сердцем об этом даже не задумывались, то Диане, такой оборот дела представлялся вполне возможным.
Но Екатерина выздоровела.
Тут же, оставив все снадобья и отвары, фаворитка вернулась к своим военным занятиям. С этого момента все, что ни делалось, делалось с ее ведома. Вот что об этом рассказывает Гире: «Вмешательство герцогини чувствовалось во всем, будь то денежные субсидии, боеприпасы, дополнительные укрепления для защиты границ от наступающего противника. Самые знаменитые полководцы были вынуждены обращаться к Диане с просьбами о подкреплении. В ответ на их обращения она то покорно соглашалась, то робко возражала, но никого ее притворство не обмануло».
Бриссаку, осажденному в Сен-Дамене, она, например, написала: «Что касается вашей просьбы получить подкрепление, могу вас заверить, что король вовсе не желает оставить вас ни с чем… — Ваша самая преданная добрая приятельница, Диана».
Само собой разумеется, больше всего она хлопотала за Гизов <Анализируя поведение Дианы в отношении этого дома, никогда не следует забывать, что одна из ее дочерей была замужем за Клодом Лотарингским, герцогом Омальским, братом Франциска, герцога де Гиза, и дядей Генриха…>. Франциск Лотарингский писал ей в августе 1552 года:
«Я все еще не могу забыть о той особой милости, которую вы мне оказали, и о необыкновенном удовлетворении, испытанном мною в связи с этим, и беспокоюсь лишь о том, чтобы служить вам все больше и больше, а не меньше; надеюсь получить прекрасный плод, что доставит удовольствие не только мне, но и вам…» — Несмотря на его дикий стиль, это письмо должно было вселить в Диану радость, потому что больше всего на свете она стремилась добиться признания Лотарингского дома. В ответ на это она написала:
«Я получила письма, которые вы пожелали мне написать и в которых вы благодарите меня за то, что я сделала для вас. Заверяю вас, Месье, что когда возникнет вопрос о ваших делах, мне хватит упорства добиться желаемого. Всегда готовая вам служить Диана де Пуатье».
Совместные усилия фаворитки и Гизов вскоре увенчались успехом. 1 января 1553 года Карл Пятый, чье шестидесятитысячное войско два с половиной месяца осаждало Мец, вынужден был отступить, даже не попытавшись взять город штурмом. Император оставил в руках Франциска Лотарингского часть военной техники и десять тысяч раненых.
В целом потери Карла Пятого составили около двадцати тысяч человек.
В феврале Франциск был с триумфом принят при дворе, и Диана разделила с ним славу. Никто больше не улыбался, глядя на нее. Дело леди Флеминг было забыто.
* * *
А война тем временем продолжалась, и войска Лотарингского дома с легкостью обращали в бегство армию потрясенного императора.
Диана находилась на вершине своего могущества. Екатерина, мучимая ревностью, пыталась придумать что-нибудь такое, чтобы привлечь к себе внимание. Поддержанная коннетаблем, она отправила Строцци в Италию для объявления войны Флоренции, бывшей тогда в руках врагов семейства Медичи.
Таким образом, каждая из соперниц вела собственную войну, и чем больше было жертв у одной, тем больше радовалась другая.
Впрочем, в этой жестокой игре у королевы было куда меньше шансов, чем у ее соперницы. Так случилось, что Строцци погиб в Марчано, Сиена пала, а королеве пришлось сносить презрительную иронию фаворитки.
Ненависть к сопернице просто бушевала в душе королевы, и на этот раз она, как никогда, сожалела, что в свое время не приняла совет Таванна отрезать нос Диане. Теперь королева мечтала о том, как бы обезобразить эту пятидесятивосьмилетнюю женщину, чья раздражающая красота казалась каким-то чудом.
Екатерина вызвала к себе Жака Савойского, герцога Немурского, и попросила приготовить смесь особо едких кислот, «так, чтобы можно было облить лицо Мадам де Баланс».
Через несколько дней маленькая неприметная бутылочка уже стояла в тайном шкафу королевы. Но Екатерине Медичи не пришлось ею воспользоваться: дело в том, что Гизы неожиданно потерпели под Теруаном и Эденом такое сокрушительное, поражение, что при виде исказившегося лица Дианы королева сочла себя вполне отомщенной <По поводу этого события д-р Кабанес обнаружил письмо Обепина, одного из четырех государственных секретарей. Вот его содержание: «Королева очень смеялась, когда увидела в конце письма мессира Немурского эти выделенные строки, вспомнив, как она хотела воспользоваться его помощью, когда М-м де Баланс ее так оскорбила, и брызнуть ей в лицо, как бы в шутку, азотной кислоты, которая ее обезобразит, и таким способом королева надеялась вернуть ныне покойного короля, что, однако, не было ею осуществлено. Сожгите это письмо по прочтении, пожалуйста».>.
