Алауди Мусаев - Шейх Мансур

Глава 5

«БОГОМ КЛЯНУСЬ, У НИХ ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ КОННИЦЫ!»

1

В начале осени Мансур объявил, что целью очередного похода снова будет Кизляр. Намерение имама повторно выступить против крепости заставило генерал-поручика Потемкина срочно принимать меры. Подполковнику Лунину было приказано в случае продвижения Мансура к Кизляру, соединившись с резервными командами, атаковать горцев прямо в поле.

К кабардинцам было отправлено послание Потемкина, в котором их призывали к спокойствию и повиновению. Генерал уверял, что «ложный имам Мансур не спасет их обманными чудесами от грома и стрел, которые поразят преступников». Кабардинский пристав князь Ураков, собрав князей Кабарды, зачитал им письмо командующего. Собравшиеся встретили его смущенным молчанием и по-прежнему продолжали уходить к Мансуру, а один из владетелей Большой Кабарды разорил селения своих крестьян, ушедших за линию к русским.

Волнения в Кабарде нарастали. Поддерживая постоянные отношения с закубанскими народами и чеченцами, получая послания от имама Мансура, многие кабардинцы продавали свое имущество и на вырученные деньги покупали оружие и лошадей. Соединившись с закубанскими черкесами, они стали совершать регулярные нападения на Кавказскую линию. Большие конные отряды кабардинцев совершили ряд нападений на Константиногорск, селение Нино и даже на укрепление Георгиевское. Один из князей Малой Кабарды, Дол, собрал отряд более чем из 700 человек и, как призывал шейх Мансур, стал нападать на проезжавших рядом с Владикавказом представителей царской администрации. В октябре он даже попытался овладеть русским редутом возле Владикавказа, но неудачно.

Вся Кабарда была в это время разделена на три партии. Первая из них, самая сильная и многочисленная, была предана имаму Мансуру, снабжала его отряды продовольствием и готовилась присоединиться к нему, когда он выступит на Кизляр. Вторая оставалась в нерешительности, но по большей части сочувствовала восставшим. В случае взятия Кизляра эта партия скорее всего присоединилась бы к восставшим. Третья партия, состоявшая из князей и владетелей, продолжала служить России. Однако не исключено, что в случае вступления Мансура в Кабарду и они вынуждены были бы к нему примкнуть, чтобы не пострадать от своих же крестьян.

Шейх Мансур передал кабардинцам свое знамя и просил их, взявши пример с князя Дола, чаще совершать нападения на российские поселения, военные посты и крепости. Нападения Дола сильно беспокоили царскую администрацию, так как создавали угрозу регулярным связям Северного Кавказа с Грузией и всем Закавказьем. Комендант Владикавказа Матцен послал письмо к жившим вблизи крепости ингушам, чтобы они собрались и вместе с российским войском ударили по отряду Дола. Он обещал, что за службу они получат награду. Ингушский старшина Чош собрал 150 человек крестьян и, соединившись с русскими солдатами, заставил Дола отступить в горы. В поощрение за верную службу генерал Потемкин выдал старшине сотню червонцев, брату его пятьдесят червонцев и обоим — по пять аршин сукна на платье. Всем остальным ингушам досталось по четыре аршина сукна. «Сия сумма, — рассудительно заметил Потемкин, — не составляет большого расхода, но приучит горцев к службе нашей усердствовать».

Русские военные посты от кубанской стороны сообщали, что за рекой собираются вооруженные толпы восставших. Казачьими разъездами были замечены три больших (по шестьсот человек) отряда закубанцев, которые явно готовились совершить нападения на российскую сторону. Письма Мансура уже давно доставлялись к закубанским народам через проезжих купцов, однако настоящие связи устанавливаются с того дня, когда здесь появились посланцы имама. Они успешно действуют среди черкесских, адыгейских и ногайских племен, призывая их присоединяться к восставшим.

В конце августа полковник Ляшкевич доносил с Кубани о том, что по всей Адыгее ходят послания и письма от Мансура и что закубанцы срочно продают свой скот, закупают оружие и готовятся к соединению с имамом. Лояльный российским властям закубанский султан Арслан-Гирей отмечал в письме генерал-майору Шемякину, что закубанские народы хотят, переправившись через Кубань, ударить по русским укреплениям. Готовые в любое время напасть на российские границы, закубанцы тем охотнее откликались на призывы мятежного имама, что надеялись еще и на поддержку со стороны Оттоманской Порты.

В то время коменданту турецкого гарнизона в крепости Согуджак было отправлено специальное послание на черкесском языке от адыгейских вождей. Это письмо, оригинал которого извлечен французским историком Беннигсеном из турецких архивов, ясно выражает настроение, царящее среди закубанских горцев:

«Мой владыка, если ты нас спросишь новости об имаме Мансуре, мы ответим, что они хорошие. Наша единственная мысль — это сражаться день и ночь с презренными неверными. Несмотря на то, что численность наших бойцов не очень велика, Всемогущий Бог дарует нам, Его слугам, победу. Но не думай, что одной нашей силы достаточно, чтобы довести до конца эту борьбу. Благодаря твоему благословению и молитвам, только с твоей помощью мы можем добиться победы. Эта земля принадлежит нашему падишаху. Если он пришлет нам свой рескрипт, то мы будем готовы к сражениям следующей весной. В Крыму осталось мало русского войска, русское командование отправило все свои силы против имама Мансура; даже те части, которые находятся в Кум-Кале, отправлены против него».

Мансур в это время оказался в сложном положении. Он объявил о скором походе на Кизляр, но горцы не были готовы к выступлению. Аксаевцы, качкалыковцы и чеченцы пригласили имама к себе для совета. На совете они заявили, что согласны совместно выступить против России, но не на Кизляр, а на многочисленные поселения между Шелкозаводской и Щедринской казачьими станицами. Они не надеялись на удачу под Кизляром и считали, что для начала лучше будет захватить слабо защищенные станицы, угнать табуны лошадей и захватить в плен людей.

Такое предложение в корне меняло планы Мансура, и он попросил время на размышление. Через несколько дней совет собрался снова, и на нем Мансур выступил с новым планом войны. Этот план не исключал нападения на главные крепости Кавказской линии. Имам по-прежнему был убежден, что только такие крупные операции могли решить исход войны. Однако к большим сражениям с регулярными войсками на открытой местности горцы по-прежнему были не готовы. Поэтому новый этап войны должен был представлять собой множество нападений на небольшие укрепления и поселения по всей Кавказской оборонительной линии. По замыслу имама, ни одна дорога с этих пор не должна была оставаться безопасной для русских.