На внутреннем фронте. Всевеликое войско Донское (сборник) - Петр Николаевич Краснов
История борьбы с большевиками знает три таких полка – Марковский и Корниловский офицерские в Добровольческой армии и Гундоровский казачий в Донской армии – рыцарские полки, без страха и упрека, никогда не считавшие врага, не интересовавшиеся своими потерями, но жаждущие только славы и победы.
В первых числах ноября гундоровцы обрушились неожиданно на врага и нанесли ему страшный удар. Озлобленный противник, в рядах которого уже появились коммунисты, перешел в контратаку, но гундоровцы бросились на него у слободы Васильевки с таким мужеством, в таком грозном боевом порядке не стреляющих и не ложащихся цепей, что красноармейцы побросали оружие и сдались. Было взято 5 тысяч пленных и богатая военная добыча. Командующий армией генерал Денисов учел, что на том месте, где было взято 5 тысяч пленных, образовалось пустое место, и приказал ударить туда всеми силами. Донские части после упорного боя овладели городом Бобровом, а 10 ноября штурмом заняли важный железнодорожный узел – станцию Лиски.
Эта осень 1918 года была для Донской армии временем жестоких и упорных боев на севере и востоке Войска. Командование Красной армии для того, чтобы парировать успехи казаков в Воронежской губернии, где казаки доходили до станции Анны и были в 35 верстах от Воронежа, собрало значительные силы в Тамбовской и Саратовской губерниях, присоединило к ним всех красных казаков Миронова и, пользуясь тем, что в этом месте Грязе-Царицынская железная дорога охватывает северную границу Войска, бросило все это на Хоперский округ. 40 тысяч пехоты и конницы при 110 орудиях, шесть по-новому, отлично организованных дивизий были двинуты по направлению к Урюпинской и Усть-Медведицкой станицам. К войскам приезжал Троцкий; он говорил о том, что Красная армия должна очистить Дон от казаков и взять от них хлеб и каменный уголь. Операция этого наступления была задумана в широком масштабе, и с самого начала ее исполнения казаки увидали, что они имеют дело с регулярной армией, руководимой опытными и знающими свое дело штабами.
Хоперцы были малочисленны. Их не было и 8 тысяч.
Генерал Денисов пожертвовал успехами на Воронежском фронте, оставил Лиски и Бобров и спешно перебросил лучшие части Северного фронта к Усть-Медведицкой станице. Он ослабил нажим на Царицын, собрал конницу генерала Мамонтова и смелыми маневрами сбил неприятеля.
К 10 ноября Красная армия была выброшена из Хоперского округа, а в Усть-Медведицком округе Миронов – «непобедимый» – был дважды разбит наголову и бежал в Саратовскую губернию. Троцкий заподозрил его в измене, и казаку-коммунисту Миронову пришлось снова паломничать в Москву и оправдываться перед Троцким и Реввоенсоветом.
Казачья конница с орудиями подходила на 12 верст к городу Камышину на Волге.
Весь север Войска кипел войною. Орудия непрерывно гремели от Воронежа к Камышину и от Камышина к Царицыну. Два раза здесь казачьи части генерала Мамонтова подходили к Царицыну, занимали уже Сарепту, и оба раза принуждены были отходить. Не было тяжелой артиллерии, чтобы парировать огонь царицынских батарей, мало было сил, чтобы преодолеть и взять опутанную проволокой и весьма пересеченную оврагами царицынскую позицию. Атаман не терял надежды до зимы овладеть Царицыным, чтобы этим закончить наступательные операции. Для усиления Царицынского фронта спешно укомплектовывались и вооружались 3-я Донская дивизия и 2-я стрелковая бригада Молодой постоянной армии и выписаны были пушки из Севастополя, для которых в Ростове, в мастерских Владикавказской железной дороги делали особые бронированные платформы.
Чтобы закрепить до зимы все Войско Донское, на Дону были мобилизованы все казаки. Не было ни одной казачьей семьи, где кто-либо из мужчин не был убит или ранен. Были семьи, которые потеряли главу семьи и двух сыновей. Все отдавалось за свободу Родины – жизнь и достояние. Все лошади были отданы или в строй, или в обозы, коров и волов резали без сожаления, чтобы кормить фронт, хлеб возили туда же, туда же отдавали последнее платье и белье…
Трогательную картину представляли в зимнее время казачьи транспорты, доставлявшие на позиции снаряды, колючую проволоку, хлеб и мясо.
С оврага в овраг, с балки в балку по безграничной степи по широкому военному шляху в сумраке короткого зимнего дня тянется длинный обоз. Утомились лохматые лошаденки и везут тихо, упорно, усердно, точно понимая всю важность того, что они делают. Не слышно криков понукания, и не хлещут бичи над ними. Некому понукать. За подводами идут девочки и мальчики – подростки двенадцати-пятнадцати лет. Матери и старшие сестры остались дома заправлять хозяйством. Там без конца работы. Урожай был большой, а убирать его некому. Без всякой мобилизации труда все поднялось на работу. Женщины принялись жать, возить снопы, молотить, молоть, печь хлеба для своих кормильцев, которые все были на фронте. Тут захватила подводная повинность. Фронт ушел далеко от Войска, потребовались транспорты…
И вот в зимнюю стужу дети возили тяжелые клетки со снарядами, ящики с патронами, без конвоя, без защиты, по глухой степи тянулись эти грозные транспорты, и детские голоса звонко перекликались над ними.
Оттуда не шли порожняком. Везли страшную добычу… Добычу смерти!.. Везли раненых и тела убитых, чтобы похоронить на родном погосте. Хмуро маленькое личико, насупились юные брови, низко надвинута барашковая шапчонка на самые глаза. Мерно шагает казачок с ноготок за санями, на которых длинно вытянулись чьи-то тела, накрытые рогожами и кулями. Иногда любопытный ветер приподнимет холст, и почудится под ним чья-то вьющаяся мелкими завитками седая борода и рядом черные кудри казачьи.
– Кого везешь-то, хлопчик?
– Да вот деда да бачку… Обоих вчера снарядом убило… – И, помолчав, гордо добавит: – На штурму рядом шли! Ихних много побили. Наши-то, слышь, броневик ихний отбили да пушек не то шесть, не то восемь забрали… Две тяжелых… С лошадями, со всем… А вот бачку да деда убило.
На фронте в полках стояли люди от 19 до 52 лет, но были охотники и старше. Шел казак с сыном, а с ними увязывался и дед. «Все помогать буду – вы в бой пойдете, а я вам кашу уварю! Так-то!..»
И стоял дед у каши, но, когда услышал, что наша взяла, что на «уру пошли», и его раззадорило. Позабыл и про кашу и пошел бить красных!..
Таково было Войско Донское, одинокое в своей великой борьбе, но сильное своим глубоким патриотизмом и национальным чувством, когда произошло величайшее событие: победа союзников над центральными державами, отречение императора Вильгельма от престола, разложение германской
