Цветы эмиграции - Нина Алексеевна Ким
– Подойди ко мне. Встань так, чтобы я тебя видел. Слушай меня внимательно, больше повторять тебе не буду. Ты поступил мерзко, потому что поднял руку на сестрёнку. Никогда не смей бить тех, кто слабее тебя, и не забывай, что вы семья. Даже когда вы станете взрослыми, должны помогать друг другу. Повтори то, что я тебе сейчас сказал.
Отец запретил ему выходить на улицу. Эдвард испугался не наказания, после того случая отец перестал его замечать.
Забытая игрушка лежала на полке, Лора подходила к нему каждые полчаса, если находились дома после школы, но он отворачивался от неё.
– Злюка, – смеялась Лора и отходила от него с сожалением: ей было скучно без брата. Брала в руки книгу на русском языке, садилась на диван с ногами и хрустела яблоками так, что сок тёк по подбородку. Она дразнила брата, рассказывала, как хорошо сегодня поиграли на улице в футбол. Длинные белокурые волосы падали на лицо, Лора откидывала их и смотрела исподлобья на Эдварда.
Летом они с матерью уезжали на всё лето в Казахстан к бабушке и возвращались к началу учебного года, загорелые, пропахшие солнцем и травами, довольные поездкой. Рассказывали взахлёб, как в июле перебирались в горы и прятались от жары. В первое время после приезда по привычке перекидывались словами на казахском языке; бабушка разговаривала с ними только на нём.
Ботагоз составляла список книг по русской литературе, обязывала их читать и проверяла, сколько страниц они одолели. Она боялась, что дети забудут русский язык. Голос её становился особенно ласковым, когда она обращалась к Лоре, никогда не выговаривала дочери за ошибки, а всё объясняла. Худая фигурка девочки мелькала во дворе, как солнечный зайчик. Она даже смеялась по-особенному: весёлые смешинки словно падали на пол, рассыпались вокруг и заставляли улыбаться остальных. Лора приходила из школы, широко распахивала дверь и кричала:
– Ма, па, я дома, где вы? Эдвард, Лия, сейчас такое вам расскажу про одну красотку…
– Тихо, – шипел на неё брат, а она лукаво улыбалась и кричала ещё громче:
– Твоя красотка… – и убегала, показав ему язык.
А сегодня она исчезла. Эдвард и Лия продолжили уборку одни.
Лора тихо пробралась наверх. Сквозь чердачное окно пробивались косые лучи солнца, в них плясали частицы пыли, окрашенной в жёлтый цвет.
Где же костюмы и маски с прошлогоднего карнавала? Она подошла к большому кованому сундуку, задвинутому в угол чердака, и оглядела его. Придётся потрудиться. Лора собрала все силы и рванула крышку на себя. Крышка с трудом поддалась, и Лора еле удержалась на ногах. Внутри лежали старые вещи.
– Придётся сложить в таком же порядке, чтобы не влетело от матери.
Почему-то сюда детям запрещали подниматься. Здесь и смотреть было не на что. Она почти залезла головой в сундук, когда пальцы коснулись чего-то твёрдого:
«Сокровища! – мелькнула догадка. – Вот почему не разрешают никому подниматься наверх». Немного подумав, она достала «сокровища» и разочаровалась: это были обыкновенные тетради. Похоже, они долго пролежали в сундуке, потому что пожелтевшие листы могли вот-вот рассыпаться. На обложке каждой были записаны какие-то даты, имена и фамилии. Лора мельком заглянула в одну из тетрадей: последняя запись обрывалась в том году, когда она родилась; между листами лежал серый конверт с каким-то официальным сообщением:
«Уважаемая фрау Роза Ган! Мы рады сообщить вам, что издательство (ого, какая у меня крутая тётка) приглашает вас к сотрудничеству. Если вы согласны, дайте нам ответ». И далее шли неразборчивые буквы. Под дневниками лежала книга «Цветы эмиграции». Лора слышала об этой книге, но не читала. Внизу надрывался Эдвард, хлопала дверь и раздавались голоса. Лора сложила всё назад, тихо спустилась вниз и прошмыгнула в библиотеку.
– Лора, пора одеваться. Скоро прибудут гости. Тебе надо их встретить.
Мать прошла вместе с ней в гардеробную и стала наряжать дочь более тщательно, чем обычно.
– Всё в порядке, мамочка? – спросила Лора, когда Ботагоз вздохнула ещё раз.
– Всё хорошо, волнуюсь.
На лужайке перед домом уже стояли накрытые белой скатертью столы. Гости ждали именинницу. Ботагоз с Лорой, взявшись за руки, вышли во двор, украшенный шарами и цветными ленточками.
– Как красиво! – ахнула Лора и стала искать взглядом Эдварда. Неподалёку увидела отца. С непривычно строгим лицом он отрицательно качал головой высокому мужчине, который стоял перед ним с опущенными плечами.
– Папа! – закричала она. Мужчины вздрогнули и повернулись к ней.
Глава 33. Абиль в Лёррахе
«Кувасай» – разноцветные гирлянды мигали над входом в ресторан. В горах выпало много снега, и Рождество получились настоящее. Туристы, накатавшись по склонам, не могли пройти мимо «Кувасая», расположенного на изгибе маршрута лыжников. Летом здесь проходила пешеходная тропа, туристы сновали по ней в обе стороны, как муравьи: одни поднимались, другие спускались и тоже не проходили мимо «Кувасая». Поэтому гостей в ресторане было много и зимой, и летом.
Василий купил рядом фермерское хозяйство и выращивал для «Кувасая» овощи, ещё держал бычков и коров. Айгуль расцвела за годы жизни с ним, стала прежней хохотушкой. Ненавистный чёрный платок сняла с головы и больше не надевала. Не было дня, чтобы она не приходила к матери просто посидеть рядом и поговорить о домашних делах. Мать прятала грусть, тоску по мужу, чтобы не огорчать детей. Однажды Айгуль услышала, как она разговаривает сама с собой: «Не переживай, у нас всё хорошо. Дети и внуки живы и здоровы. Думаю, скоро встретимся. Мой дорогой супруг, я очень соскучилась по тебе. Плохо одной, у них свои заботы, не хочу им досаждать». Увидев дочь, она замолчала. Обе сделали вид, что ничего не случилось.
Фермерское хозяйство приносило много хлопот взрослым и детям. Старший сын помогал Василию – вел учёт скотины, каждое животное
