Александр Клинге - Ленин. Самая правдивая биография Ильича
Субботник. Среди тех, кто держит бревно, – Ленин.
И заметьте: это не постановочный кадр
И все же за годы невероятного напряжения сил здоровье Ленина пошатнулось. Заниматься его восстановлением возможностей практически не было. В аналогичной ситуации оказались и другие большевистские лидеры. Ильич всегда очень внимательно относился к здоровью своих товарищей по партии, рассматривая его как своего рода государственное имущество, о котором следует заботиться. «Расхищать зря казенное имущество, т. е. хворать и подрывать свою работоспособность – вещь недопустимая во всех отношениях», – писал он Горькому еще до революции. «Люди работают буквально до обморока, их нужно кормить вкусно, чтобы они ели больше. Я знаю, что продуктов мало и плохи они, – тут нужен искусный повар», – отдавал он распоряжения в самом тяжелом, 1919 году.
Нельзя сказать, что о здоровье самого Ленина было некому позаботиться; и жена, и сестра Мария постоянно пытались его убедить пощадить себя. Однако практически никто не располагал властью, необходимой для того, чтобы дать ему соответствующее указание. Его по-прежнему мучили головные боли и бессонница. Есть информация о том, что в это время он перенес несколько микроинфарктов. Только 4 июня 1921 года Политбюро приказало ему отправиться на месяц в Горки. Тем же летом выяснилось, что Ленин серьезно болен.
Сам председатель Совнаркома считал, что расслабляться нельзя ни на минуту: слишком много дел, требующих немедленного решения. Еще не было окончательно обеспечено единство партии, еще не все поняли, что НЭП, говоря словами самого Ильича, – это «всерьез и надолго».
Яблоком раздоров оставались и международные дела. Многие в партии не были готовы отказаться от лозунга мировой революции и забыть еще недавно считавшийся непререкаемым тезис о том, что социализм в России не выживет, если не распространится на весь мир. Сотрудничество с зарубежными капиталистами-эксплуататорами, совсем недавно организовавшими интервенцию, представлялось многим едва ли не кощунством. Многим, но не Ленину. В марте 1921 года было заключено англо-советское торговое соглашение. Интерес к российскому рынку демонстрировали немцы и американцы. Это способствовало и внешней безопасности советского государства, и развитию его экономики. Позднее, осенью 1921 года, советский Наркомат иностранных дел выступил с пространной нотой, предлагавшей западным державам нормализацию отношений. «Ставя себе целью удовлетворение интересов всего трудящегося народа России, Рабоче-Крестьянское Правительство, победоносно вышедшее из неслыханных испытаний гражданской войны и интервенции, открывает возможность частной инициативе и капиталу сотрудничать с властью рабочих и крестьян в разработке естественных богатств России, – говорилось в этом документе. – Советское Правительство восстановило частную торговлю, частную собственность на мелкие предприятия, право концессий и аренды на крупные. Советское Правительство предоставляет иностранному капиталу правовые гарантии и достаточную часть прибыли для удовлетворения его интересов, чтобы привлечь его к участию в экономической работе в России. Идя по этому пути, Советское Правительство стремится к экономическим соглашениям со всеми державами, для чего в конечном счете абсолютно необходимо заключение окончательного мира между Россией и другими государствами».
Теперь Ленин возражал против слишком поспешных действий европейских революционеров. Он осудил неудачное восстание, поднятое Компартией Германии в марте 1921 года. Ильич считал, что такие попытки только ослабляют международное рабочее движение. Необходимо запастись терпением и ждать благоприятного момента. «Когда я сам был эмигрантом, – заявил Ленин, – я несколько раз занимал «слишком левую» позицию (как я теперь вижу). В августе 1917 года я также был эмигрантом и внес в Центральный Комитет партии слишком «левое» предложение, которое, к счастью, было начисто отклонено». Большевистский лидер умел, если необходимо, признавать свои ошибки – хотя, как и большинство людей, делал это с неохотой. «Ошибаться свойственно каждому человеку, в особенности в такой обстановке, в какой мы находимся в настоящий момент», – сказал он как-то раз.
В конце 1921 года было принято решение об отправке делегации на международную конференцию в Геную. Впервые дипломаты Советской России должны были участвовать в мероприятии такого уровня. Предметом обсуждения были финансовые проблемы Европы, в том числе старые русские долги и германские репарации. В Европе долгое время циркулировал слух о том, что во главе советской делегации в Геную приедет сам Ленин. Никакой реальной основы под собой он не имел; Ильич не собирался покидать пределы России. Однако именно он составил инструкции для советской делегации, которую возглавлял нарком иностранных дел Чичерин.
Конференция открылась в апреле 1922 года. Не добившись уступок со стороны Лондона и Парижа, Чичерин пошел на сближение с немцами. 16 апреля был подписан российско-германский Рапалльский договор. Москва и Берлин признавали друг друга без всяких дополнительных условий на основе взаимного отказа от претензий. Договор проделал огромную брешь в дипломатической изоляции Советской России и стал безусловным успехом Кремля. Ленин попенял Чичерину на некоторые отступления от инструкций, однако в целом был доволен. Линия на раскол в лагере империалистических держав демонстрировала свою эффективность. Готовя проект постановления ВЦИК, Ленин писал: «Действительное равноправие двух систем собственности хотя бы как временное состояние, пока весь мир не отошел от частной собственности и порождаемых ею экономического хаоса и войн к высшей системе собственности, – дано лишь в Рапалльском договоре. Поэтому ВЦИК приветствует Рапалльский договор, как единственный правильный выход из затруднений, хаоса и опасности войн (пока остаются две системы собственности, в том числе столь устарелая, как капиталистическая собственность); признает нормальным для отношений РСФСР к капиталистическим государствам лишь такого типа договоры; поручает СНК и НКИДел вести в этом духе политику».
Ленин с кошкой. Самое «уютное» фото вождя
Жизнь страны входила в нормальную колею. Время выживания, время чрезвычайных мер завершалось. «Без Ленина Российская коммунистическая партия не протянула бы дольше конца 1921 года», – считает один из зарубежных биографов Ильича Роберт Сервис. Ценой неимоверных усилий и благодаря своему огромному политическому таланту председателю Совнаркома удалось вывести и партию, и страну из кризиса. С 1922 года ситуация и в экономике, и во внешней политике начала постепенно улучшаться. Однако здоровье самого Ильича двигалось в прямо противоположном направлении.
