Алексей Трешников - Их именами названы корабли науки

Летом 1946 года Арктическим институтом была снаряжена экспедиция на ледоколе «Северный полюс».

Начальником этой экспедиции был И. В. Максимов, впоследствии крупный океанолог, профессор, его заместителем по научной части — М. М. Сомов, капитаном ледокола — опытный полярный мореплаватель К. К. Вызов. Экспедиция была комплексной, в ее состав входили океанографы, гидробиологи, гидрохимики, ледоисследователи, геологи, геофизики, гидрографы, метеорологи, аэрологи. Всего 35 научных работников. Забот у заместителя начальника экспедиции было много: согласование программ, комплектование научных приборов. Ледокол «Северный полюс» был мало приспособлен для размещения лабораторий и сложного, разнообразного оборудования. Кроме того, он находился во Владивостоке и все приходилось отправлять туда по железной дороге.

28 мая 1946 года, в белую ночь, участники экспедиции выехали поездом из Ленинграда. Михаил Михайлович ехал в страну своей юности — на Дальний Восток. Более полутора месяцев стоял во Владивостоке ледокол. Оборудовались лаборатории, устанавливались лебедки. Наконец сборы были закончены, и 21 июля ледокол «Северный полюс» вышел в море. Через четвертый пролив Курильской гряды вышли в Тихий океан. 25 июля, в ясный спокойный день, к востоку от Петропавловска-Камчатского руководство экспедиции решило провести «генеральную репетицию» — выполнить глубоководную океанографическую станцию. Сомов умело дирижировал опусканием приборов — на борту ледокола было семь лебедок, установленных в разных местах, и опускать приборы нужно было так, чтобы тросы не перепутались между собой. Все прошло успешно. Это была первая глубоководная станция, выполненная советской экспедицией на глубине 4500 метров в Тихом океане.

После захода в бухту Провидения «Северный полюс» прошел через Берингов пролив в Чукотское море направился на север, прямо по меридиану. Руководители экспедиции намеревались проникнуть как можно дальше на север и выйти на материковый склон. Казалось, это удастся — восточная часть Чукотского моря была свободной ото льда. Но самолеты ледовой разведки штаба морских операций Востока давали неутешительную картину: западная часть моря была забита льдом, выносимым из Восточно-Сибирского моря через пролив Лонга. Первый лед ледокол встретил 3 августа в районе банки Геральд. На самой банке стояли на грунте огромные ледяные нагромождения — стамухи. Вокруг плавали мощные глыбы старых обтаявших льдин. Молодые льды за лето растаяли.

Севернее банки Геральд ледокол снова вышел на чистую воду, но вскоре подошел к кромке льда и начал пробиваться в глубь льдов. По пути делались остановки для выполнения океанографических станций. Вскоре ледокол вошел в зону мощного многолетнего льда, состоявшего из огромных полей. Как отмечает в своем отчете М. М. Сомов, на изломе этот мощный лед имел интенсивный голубовато-синий цвет. Встречавшийся до того лед был зеленого цвета. Поверхность огромных льдин была холмистой, сглаженной таянием. Сглаженная холмистая поверхность — характерный признак многолетних льдов, подвергавшихся неоднократному таянию в период своего многолетнего дрейфа.

Сомов впервые видел такой лед не с воздуха, а с борта ледокола. Здесь, внизу, его мощность казалась особенно внушительной. Стало очевидным, что прямой удар ледокола о такие льдины не сулит ничего хорошего — стальная броня может не выдержать. Плыли на север до тех пор, пока были разводья. Но вот лед стал сплошным. Дальнейшее продвижение па север стало невозможным. В крайней северной точке была выполнена океанографическая станция. Достичь больших глубин Арктического бассейна не удалось.

В придонном слое была обнаружена вода более высокой температуры и более высокой солености, чем в верхних горизонтах. Так, во второй раз в северной части Чукотского моря были обнаружены признаки теплых атлантических вод, распространяющихся в промежуточном слое океана из Гренландского моря.

Впервые эти воды здесь были обнаружены примерно в том же районе экспедицией на ледоколе «Красин» в 1935 году.

7 августа 1946 года ледокол повернул обратно, вышел на более разреженный лед и был направлен на северо-запад. Но попытки пройти к западу высокими широтами были безуспешны. Ледовая разведка, выполненная к северу, также не дала утешительных результатов. Пришлось идти на запад вдоль 72-й параллели, в обход острова Врангеля с севера. Это было первым активным плаванием судна вокруг острова с востока на запад. Ледокол вошел в Восточно-Сибирское море. Здесь среди мощных льдов исследователям удалось проникнуть в область обширного «белого пятна» центральной части Восточно-Сибирского моря, но пересечь это белое пятно не удалось. Снова мощные многолетние льды заставили капитана повернуть ледокол на юг.

Ледокол «Северный полюс» по плану должен был пройти с востока на запад до Шпицбергена, по возможности высокоширотной трассой, но крайне тяжелая ледовая обстановка на трассе заставила руководство Главсевморпути прервать экспедицию и использовать ледокол для проводки кораблей. Состав экспедиции был перемещен на другое судно и отправлен во Владивосток. Это было тяжелым ударом для участников экспедиции. Они надеялись на более обширные исследования и всестороннее изучение материкового склона Северного Ледовитого океана. М. М. Сомов тяжело переживал эту неудачу, и неосуществленные замыслы долго бередили его душу. Хотя те исследования, что удалось выполнить, были важными и интересными.

Время и последующая активная экспедиционная деятельность вытеснили из памяти эту неудачу, а общение с товарищами по экспедиции на ледоколе оставило светлое пятно в жизни, и Сомов часто рассказывал об отдельных эпизодах этой экспедиции с теплым, добродушным юмором.

А высокие, еще во многом неизведанные, широты продолжали звать к себе. Через несколько лет Сомов исследовал океан к северу от мест, где плавал ледокол «Северный полюс», но теперь уже с дрейфующей льдины.

НА ПОИСКИ ВТОРОГО МАГНИТНОГО ПОЛЮСА

Это сейчас кажется, что люди всегда знали о существовании подводного хребта имени М. В. Ломоносова, рассекающего Арктический бассейн на две части. Но открыт этот хребет был лишь в конце сороковых годов двадцатого столетия, то есть менее тридцати лет назад. Это открытие, как и многие другие научные открытия, никем не планировалось. После дрейфов станции «Северный полюс-1» в 1937 году и ледокольного парохода «Г. Седов» в 1938–1939 годах известный советский геофизик Б. В. Вейнберг выдвинул гипотезу о существовании в Арктике второго магнитного полюса. Дело в том, что магнитный полюс северного полушария, где подвешенная свободно магнитная стрелка становится вертикально, был открыт в Канадском Арктическом архипелаге еще в 1831 году вблизи полуострова Бутия Северной Америки. Это так называемый магнитный полюс Росса (по имени его открывателя Дж. К. Росса). Наблюдения за магнитным полем «папанинцев» и «седовцев» указывали на резкое увеличение вертикальной составляющей магнитного поля Земли не к Канадскому архипелагу, а в направлении к месту, расположенному где-то в Арктическом бассейне, между географическим Северным полюсом и островом Врангеля. Вейнберг предположительно даже указал это место — приблизительно на 86° с. ш. и 180° в. д. — и назвал его «магнитный полюс Седова». В апреле—мае 1941 года самолет «Н-169» совершил три посадки в районе Полюса относительной недоступности. Геомагнитные наблюдения в этих точках, выполненные магнитологом М. Е. Острекиным, казалось, подтверждали, что «полюс „Седова“» существует — вертикальная составляющая магнитного поля также резко возрастала, но только с другой стороны. Предполагаемый Второй магнитный полюс стал даже наноситься на некоторые карты.