Георгий Блюмин - Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою

Московские знакомые отмечали тогда же на лице поэта печать «бурного вдохновения». Уже покинув Москву, в письме на французском языке к Софье Николаевне Карамзиной, дочери историка, из Ставрополя от 10 мая 1841 года Лермонтов пишет: «Я не знаю, надолго ли это; но во время переезда мной овладел демон поэзии, сиречь стихов. Я заполнил половину книжки, которую мне подарил Одоевский, что, вероятно, принесло мне счастье…» В письме к Карамзиной – стихотворение Лермонтова «Ожидание», тоже написанное по-французски, черновой вариант которого поэт внес в записную книжку Одоевского. Я позволил себе сделать перевод этого одного из последних стихотворений Лермонтова, сохранив ритм и размер подлинника.

L’attente (ожидание)

И, склонясь головой, напрягаю я слух:Милый образ вдали и возник, и потух,Словно слышу с дороги я чьи-то шаги…Нет, то ветер доносит листвы аромат,Это ветви печалятся болью утрат.И опять тишина, и не видно ни зги.

На траву упадаю я, полон тоски,И не слышу шагов, что казались близки.Сон глубокий пришел и сковал вдруг меня…Но внезапно проснулся я, трепета полн —Это голос ее прерывает мой сон,И уста ее здесь, поцелуи маня.

Вместо послесловия

Меж юных жен, увенчанных цветами,Шел разговор веселый обо мне.

Минуло два века со дня рождения Михаила Юрьевича Лермонтова. Яркой вспышкой была и его жизнь, и его вседневное творчество, озаряющее и нашу сегодняшнюю жизнь. Тупоголовый приятель, вместо того чтобы ответить шуткой на шутку, дружески обняться и ехать в Пятигорск пережидать грозу, посылает пулю прямо в сердце, и какое сердце… Нам осталось восхищаться несравненным гением поэта и возлагать цветы к его памятникам – в Москве, Петербурге, Тарханах, Пензе, Середникове, Пятигорске… У юного по летам Лермонтова не было прямых наследников. Но остались люди, с гордостью носившие его прекрасную фамилию. И об этом я хочу здесь рассказать.

Железноводск. Памятник М.Ю. Лермонтову.

Фото В. Вельской

В ясный и теплый июльский день 1901 года в подмосковное сельцо Семенково, что рядом с селом Дарьино-Никольское, приехал сам московский городской голова князь Владимир Михайлович Голицын. На станции Жаворонки Московско-Брестской железной дороги князя встречал специально присланный за ним экипаж.

В руках князя Голицына была театральная афишка следующего содержания: «Июля 15-го дня в 4 часа пополудни в домашнем театре дочери генерал-лейтенанта г-жи Юлии Лермонтовой, в имении ее Семенково, что при селе Семенково, Звенигородского уезда, Перхушковской волости, будет дан силами артистов московских императорских театров литературный и музыкальный вечер в честь 60-летия памяти поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Программа: Драма «Маскарад», сцена 3-я, выход 2-й. Арбенин – артист императорских театров г-н Астров. Нина – артистка Благолепова. Будут прочитаны стихи поэта в сопровожде нии «Меланхолического вальса» Михаила Глинки. Приглашения на вечер можно получить в конторе имения от управляющего г-на Адама Штранфельта».

В усадебном доме в Семенкове навстречу гостю вышла дама – хозяйка имения Юлия Всеволодовна Лермонтова. Уже пятнадцать лет она жила здесь почти безвыездно, эта удивительная женщина, первая из женщин России – доктор химических наук. Ю.В. Лермонтова (1846–1919) носила знаменитую поэтическую фамилию не случайно. С чьей-то легкой руки во всех литературных источниках и в БСЭ ее именуют «троюродной племянницей великого поэта».

Я все-таки решил внимательно изучить генеалогию Михаила Юрьевича Лермонтова и с достоверностью установил, что отец Юлии генерал-лейтенант Всеволод Николаевич Лермонтов (1812–1877) приходился шестиюродным братом великому русскому поэту, а следовательно, она приходится автору «Демона» и «Мцыри» шестиюродной племянницей.

С 1875 по 1886 год Юлия Лермонтова проводит летние месяцы в своем имении в Семенкове, а затем совсем переезжает сюда. Здесь у нее были лаборатория, небольшой завод по производству химических удобрений, семеноводческая станция, сыродельный завод, продукция которого славилась в Москве. Она открывает методы интенсификации земледелия без истощения почвы, исследует химические удобрения. Семена, выведенные в том же Семенкове, поставлялись в московский магазин Иммера и были экспонатами Всемирной выставки в Париже, куда Юлия Всеволодовна ездила в 1889 году.

Кроме того, она активно помогала хозяину соседнего села Дарьино П.А. Столповскому в исследовании знаменитых Дарьинских минеральных источников, на базе которых близ Семенкова был открыт настоящий бальнеологический курорт, а вода здесь разливалась в бутылки и отсюда доставлялась в аптеки Москвы. В Семенкове при имении был свой театр, где именитая хозяйка организовывала представления, популярные среди дачников и гостей из Москвы. Юлия Всеволодовна часто совершала прогулки по окрестностям в сопровождении соседей, рассказывала им о своем великом родственнике-однофамильце, прибавляя при этом: «Возможно, вот по этим дорожкам когдато проходил юный поэт Михаил Юрьевич Лермонтов, направляясь в Звенигород, к Саввино-Сторожевскому монастырю».

Все это было разрушено безумием революции, Ю.В. Лермонтова провела три последних месяца жизни в постинсультном состоянии. После ее кончины в декабре 1919 года она погребена, вероятно, в том же селе Дарьино близ Никольского храма, прихожанкой которого она была многие годы. Во всяком случае, в этом уверял меня Владимир Михайлович Любаторов – коренной житель Дарьина, долгое время состоявший старостой Никольской церкви и не однажды говоривший со мной на эту тему.

Юлия Лермонтова принадлежала к замечательным людям России. Встречая в тот день, с которого я начал свой рассказ, князя Голицына, она представила ему своих близких. Во-первых, ближайшую подругу и свою кузину Анну Михайловну Евреинову (1844–1919). Это она войдет в историю России как самая первая женщина, получившая степень доктора права, или, выражаясь по-современному, доктора юридических наук.