Владимир Келер - Сергей Вавилов

Однако это справедливое замечание Вавилов запомнил и передал его своим ученикам. Они потом долго и небезуспешно работали, чтобы «согреть» люминесцентное освещение, подобрать спектральный состав, более приятный для глаза.

На посту президента Академии наук у С. И. Вавилова с особой силой проявились его выдающиеся таланты администратора и хозяйственника. В большом он поступал как крупный государственный деятель, в малом — как рачительный хозяин.

Среди тех, кто первым убедился в этом, были сотрудники хозяйственной части президиума академии.

Немедленно после его избрания к президенту явились «три мушкетера» — три очень деловых хозяйственных работника. Они принесли на подпись заранее заготовленные сметы и распоряжения. По их мнению, президенту было ни к чему вникать в детали. Ему бы только приложить к документам руку, остальное «мушкетеры» брали на себя.

Лица хозработников вытянулись, когда Вавилов взял документы в руки и стал придирчиво проверять в них все, строчку за строчкой. Временами он задавал поразительные вопросы. В конце концов часть документов была забракована и возвращена обратно, часть существенно исправлена.

Начиная с этого дня хозяйственной стороной жизни академии, как и всеми другими, руководил президент. Хозработники с рвением выполняли свои обязанности и больше не пытались самовольно сделать что-нибудь серьезное. Впрочем, они были довольны. На их практические натуры производила сильное впечатление та далекая целесообразность, которой были пронизаны все хозяйственные указания президента.

Бывало, например, так. Профессор Д. И. Каргин, ответственный за организацию двухсотлетнего юбилея творца начертательной геометрии Гаспара Монжа, заявляет, что им, Каргиным, заказан в натуральную величину портрет французского ученого. Надо утвердить расход. Вавилов не возражает, но говорит, что в принципе он против таких заказов. Обычно они выполняются наспех и не отвечают требованиям, которые предъявляются со стороны качества к художественным произведениям.

— Впредь, — резюмирует Вавилов, — следует заказывать лишь хорошие, качественные портреты, которые оставались бы в будущем в помещениях Академии наук и служили их украшением.

Начало президентской деятельности Сергея Ивановича совпало с победоносным завершением Великой Отечественной войны. Наступил период, который новым президентом был охарактеризован как «третий важнейший перелом в истории отечественной науки». Первый произошел в петровские времена, второй определился Великой Октябрьской революцией, третий связывался с победой над фашизмом.

Так же, как в восемнадцатом году, передовая интеллигенция должна была помочь советскому народу восстановить хозяйство, разрушенное войной. При этом сразу надо было иметь в виду, что речь идет не о простом восстановлении того, что было до 1941 года, что следует учитывать перспективу.

— Советская астрономия, — говорил, например, Вавилов в одном из своих первых «президентских» выступлений, перечисляя отдельные задачи, стоящие перед учеными, — больше других наук пострадала от вражеского нашествия. Разрушена немецкими вандалами Пулковская обсерватория, и наша задача — полностью восстановить ее в течение пяти лет. Разорены Крымская обсерватория в Симеизе, обсерватория в Полтаве и других городах. Восстановление обсерваторий — это не просто задача строительства, а сложная научно-техническая проблема. Нужно определить пути развития нашей астрономии в ближайшие годы и в соответствий с этим выбрать и изготовить большие астрономические приборы.

В первые же мирные дни партия поставила перед советскими учеными задачу — в кратчайшие сроки догнать и превзойти достижения науки за рубежом. Приступая к организации научных учреждений, пригодных для выполнения такой величественной задачи, Вавилов не сомневался, что она будет разрешена, и разрешена скоро.

— Осуществятся вещие слова В. Г. Белинского, — говорил Сергей Иванович, — и «в будущем мы, кроме победоносного русского меча, положим на весы европейской жизни еще и русскую мысль…».

Что же требуется для осуществления большой научной программы? Что нужно для того, чтобы советская наука в короткий срок еще больше выросла и смогла перегнать по всем разделам зарубежную науку?

Новый президент отвечал на эти вопросы так.

Прежде всего надо применить иные, более совершенные организационные формы, формы, к которым уже, по существу, подошла советская наука.

Еще совсем недавно основное продвижение науки вперед определялось открытием «вершин», с которых развертывались новые, широкие горизонты. Такими вершинами в истории науки послужили механика Ньютона, периодическая система Менделеева, теория естественного отбора Дарвина, структурная теория органической химии Бутлерова и других, теория относительности Эйнштейна, теория квантов Планка… Научная армия являлась, в сущности, небольшим отрядом, научные же лаборатории в большинстве случаев были вовсе не огромными «храмами науки», а, если позволительно так выразиться, только маленькими «часовнями».

Но всемогущая практика и само дальнейшее развитие науки постоянно требовали, чтобы вслед за открытиями «вершин» шло кропотливое изучение всей местности вокруг. И часто происходило неожиданное: неприметные на первый взгляд детали вдруг превращались в ключ к новым этапам развития, манили творческую мысль вперед, к раскрытию глубоких тайн.

В результате маленькие научные отряды превращались в действительные армии, скромные лаборатории — в громадные институты со сложным оборудованием и с большим штатом обслуживающего персонала. Ученые же, стоявшие во главе этих армий, приобретали ответственность и власть гораздо большую, чем настоящие генералы: за теми стояли, увы, смертные солдаты, за учеными же — бессмертные и всемогущие силы природы.

Вавилов отмечал, что в особо выгодных творческих условиях находятся советские ученые. Любые, хотя бы самые дерзкие замыслы у нас осуществимы. Благодаря заботам партии и правительства советская армия ученых внушает уважение и численным составом, и квалификацией, и пламенным энтузиазмом ее участников. Однако она должна одерживать и самые большие победы: быстрее и полнее овладевать тайнами природы. Поэтому ее необходимо еще теснее слить организационно. Научные исследования по всей стране вести широким фронтом, с участием ученых союзных республик. Лаборатории должны работать по четким планам, а эти планы обязаны представлять собою разветвления единого большого плана.

В полетах наших спутников, выводе на орбиту корабля «Восток» с космонавтом Ю. Гагариным на борту, в создании атомных электростанций, в успехах химии и металлургии, во многих успехах науки и техники наших дней продолжают реализовываться планы, одним из главных составителей которых был Сергей Иванович Вавилов. Это постоянно должны помнить наши современники и те, кто придет на смену нам.