Борис Соколов - Черчилль. Верный пес Британской короны

Союзники переоценивали реальную мощь Красной армии и способность СССР к продолжению тотальной войны. И они, во всяком случае, не собирались оккупировать территорию СССР и устанавливать там другую власть, понимая чрезвычайную затратность этого проекта. Сталин же, сознавая, что ресурсов для длительной войны у него уже нет, а сокрушить союзников одним ударом не удастся, вовсе не собирался в 1945 году вторгаться в Западную Европу. Но окончательно страхи Черчилля и других западных лидеров прекратились только после того, как в июле 45-го в США была испытана атомная бомба. Черчилль, можно сказать, был одним из ее отцов, инициировав в 1940 году британский ядерный проект и заключив в том же году соглашение с США о сотрудничестве в этой сфере. А в 1942 году, осознав, что у Англии недостаточно ресурсов для создания атомной бомбы, санкционировал передачу американцам британских наработок по ядерному оружию и переезд ученых в США.

23 мая Гопкинс отправился на переговоры со Сталиным. Он пытался возродить дух сотрудничества с Советским Союзом и считал, что, если позволить Черчиллю навязать свою волю, отношения могут еще больше ожесточиться из-за вызывающих мер, на которых настаивал Черчилль. В дневнике военно-морского министра Форрестола есть запись после беседы с Гопкинсом, в которой тот объяснил свою задачу в Москве: "Гарри сказал, что он скептически относится к Черчиллю, особенно в том, что касается англо-американо-русских отношений; что, по его мнению, для нас жизненно важно не объединяться с Великобританией в блок против России и не стать орудием для проведения Англией ее политики в Европе".

В 20-х числах мая Черчилль встретился со специальным посланником Трумэна Джозефом Дэвисом, бывшим послом в СССР. В докладе, представленном по возвращении домой. Дэвис писал, что он объяснил Черчиллю желание Трумэна рассеять подозрение Советского Союза, что Британия и Соединенные Штаты вместе с Объединенными Нациями "плетут интриги" против него; это подозрение и в самом деле неоправданно, и его следует рассеять; для этого требуется уверенность в доброй воле и надежности всех сторон, которая может быть достигнута только в ходе откровенных дискуссий и благодаря возможности узнать и оценить друг друга. Не зная лично своих союзников, президент оказался в невыгодном положении по сравнению с премьер-министром и Сталиным. Черчилль и Иден часто имели дружеские беседы с маршалом Сталиным и министром Молотовым. "Поэтому, ввиду ответственности предстоящей встречи, президент решил познакомиться с советским лидером и предоставить такую возможность ему… Президент хочет встретиться с маршалом незамедлительно, до запланированной встречи. Он уверен, что премьер-министр оценит разумность его позиции… Я откровенно сказал, что, слушая, как он [Черчилль] столь яростно выступает против угрозы советского господства и распространения коммунизма в Европе и проявляет явное недоверие к честным намерениям Советского Союза, стремящегося к лидерству, невольно задаешься вопросом: не хочет ли премьер-министр заявить всему миру, что он и Британия совершили ошибку, не поддержав Гитлера? Насколько я его понял, он сейчас выражает доктрину, которую провозглашали Гитлер и Геббельс все последние четыре года, стараясь нарушить единство союзников. Теперь он утверждает точно то же самое, что утверждали они, и делает те же выводы".

21 мая Черчилль снова написал президенту, что, по его мнению, необходима встреча всех троих в ближайшее время, и попросил: "Не могли бы Вы подсказать удобную дату и место для того, чтобы мы могли предъявить некоторые требования Сталину? Боюсь, он будет пытаться выиграть время, чтобы остаться властвовать в Европе, когда наши силы иссякнут…"

Однако Трумэн, в отличие от Черчилля, еще надеялся на какое-то сотрудничество со Сталиным в устройстве послевоенной Европы и мира. Разочарование у него наступило чуть позже — к началу 1946 года, когда у него уже не было сомнений, что американские войска необходимо оставить в Европе.

Дипломатия Сталина облегчалась тем, что союзники, заинтересованные в советской военной помощи, закрывали глаза на идеологические различия и отсутствие в СССР демократии. Они, особенно Черчилль, во время войны грубо льстили Сталину, называли Советский Союз "одной из трех "великих демократий" наряду с США и Англией, хотя прекрасно знали, что никакой демократии в СССР нет и в помине.

Уинстон Черчилль в рабочем кабинете

В Потсдаме Черчилль и Сталин встретились в последний раз. В ходе беседы 17 июля 1945 года Сталин сообщил Черчиллю, что он отклонил просьбу Японии о посредничестве в переговорах с США. На следующий день Черчилль сказал советскому лидеру, что 25 июля он на один день уедет в Англию в связи с выборами, на которых думал одержать убедительную победу. Сталин ободрил его, выразив уверенность, что консервативная партия получит большинство в 80 депутатских мест. Но Иосиф Виссарионович оказался плохим пророком. На выборах победили лейбористы, и Черчилль в Потсдам уже не вернулся.

Англичане и американцы в Потсдаме турецкую Армению и Проливы Сталину не отдали. Напрасно Сталин и Молотов убеждали Черчилля и Трумэна в необходимости разрешить СССР заключить с Турцией договор о размещении в Проливах советских военных баз, подобно российско-турецкому Ункяр-Искелесийскому договору 1833 года. Западные лидеры выразили уверенность, что Турция на такие условия никогда не пойдет, а в дальнейшем поддержали Турцию в этом вопросе. Они также отметили, что одно дело — пересматривать Конвенцию в Монтрё в плане разрешения прохода через Проливы советских военных судов, и совсем другое — согласиться на размещение советских войск и флота в зоне Проливов.

Фультонская речь

В годы Второй мировой войны в Соединенном Королевстве Черчилль воспринимался как настоящий спаситель нации. После войны этот ареол немного поблек, поскольку Вторая мировая война закончилась для Англии потерей империи.

На выборах 26 июля 1945 года консерваторы полумили немногим больше трети мест в парламенте. Это был разгром.

После ухода в отставку с поста премьера в июле 1945 года Черчилль публично критиковал советскую политику в отношении Польши и насильственное утверждение там коммунистического правительства. Теперь он возглавлял консервативную оппозицию, но в парламенте появлялся редко, предпочитая путешествовать или работать в Чартвелле над своими самыми известными в мире мемуарами "Вторая мировая война".

Черчилль предупреждал против "русской опасности", но в то же время в 1946 году говорил: "Я не верю, что Россия хочет войны. Она хочет плодов войны".