Борис Духон - Братья Старостины

Я писал заявление на имя Берии, Прокурора СССР и других лиц, но все эти заявления со смехом показывались мне следователем, утверждавшим, что Берия и Меркулов лично следят за моим поведением и считают его бл… и недостойным члена партии…

Меня водили по кабинетам высшего начальства якобы Кабулова, Федотова и других на показ, как правило скрывая от меня с кем я имел разговоры. Не знал я и того, что на моих допросах, как сказал мне следователь, в г. Ульяновске, якобы присутствовал прокурор Рогинский, хотя помню, что никогда неизвестные мне люди сидели в кабинете генерала Эсаулова при его разговорах со мной.

Но все это было уже в период, когда я был сломлен и послушно выполнял то, что хотелось следствию.

Е) Добившись от меня ложного признания в политических преступлениях («Старостиных вряд ли нужно было сажать за хозяйственные дела») генерал Эсаулов, прикрываясь желанием ускорить дело и нашу отправку на фронт, а так же «избавить моих братьев от ненужных страданий» стал требовать от меня таких переговоров с ним, и другими обвиняемыми, которые бы заставили и тех признать себя виновными.

В его кабинете и были проведены все, совершенно не оформлявшиеся записями, мои переговоры по очереди с каждым братом и другими обвиняемыми, при которых я склонил каждого из них к тому, чего никогда не было, т. е. в «средактированных» Яблочкиным для меня антисоветских разговорах.

Обычно на другой день все это оформлялось официальными очными ставками. Вот таким образом в деле «сошлись подтверждения друг друга» все наши ложные показания.

Широко практиковалась не только переписка заново и в другой редакции протоколов допросов, но и

уничтожение целого ряда протоколов. Все это мотивировалось желанием уничтожить «ненужную шелуху».

5. На суде обвиняемые Леута, Архангельский, Сысоев и другие виновными себя не признали и пытались вскрыть некоторые, указанные выше обстоятельства предварительного следствия, обвиняя меня в оговорах, однако это не увенчалось успехом, так как во-первых у них не хватило смелости сказать все до конца, а во-вторых я, потеряв веру в возможность доказать истину и надеясь, что «раскаяние» даст возможность суду направить нас на фронт, не поддержал их попытки. Необходимо при этом иметь в виду то, что допрошенный первым и отдельно от других, я уже признал себя к этому времени виновным в антисоветских высказываниях и боялся отказаться от своих показаний.

6. После суда в течении многих лет многие из нас писали жалобы надеясь на то, что мы невинно осуждены по ст. 58 п. 10, но жалобы эти оставались без последствий, за исключением того, что жалобщик немедленно переводился в другой ИТЛ и на самые тяжкие физические работы. Особенно часто наказывался по этой причине Александр Старостин.

7. В августе месяце я досрочно, без поселения, освободившись вернулся в Москву, так как был вызван Командующим ВВС МВО на должность старшего тренера команды мастеров ВВС. Однако по распоряжению Берии меня вначале насильно выслали из Москвы, а затем, арестовав 04.11.1951 г. в г. Ульяновске, решением Особого Совещания от 12 мая 1951 г. приговорили к поселению в Казахстане. В Ульяновске при передопросе я заявил следователю о том, что ни в чем политическом не виноват и о том, как были добыты в 1942—43 гг. наши «признания» и потребовал занесения этого в протокол допроса. «Если у Вас хватит смелости это подписать, то я занесу» ответил мне следователь «но знайте, что это только отягчит Вашу участь», я подписал этот протокол. Я указываю об этом факте для того, что бы у Главной Военной Прокуратуры не сложилось мнения, что разоблачение Берии толкнуло меня на желание просить пересмотра дела, мы все добивались этого раньше, но конечно не имели успеха ввиду силы этого подлейшего человека. В заключении мне кажется, что в нашем следственном деле или личных

делах осужденных (мне говорили об этом в ИТЛ) должны сохраниться документы, подтверждающие правоту моих заявлений это:

A) Вызовы меня на допросы, из которых можно установить ежедневность и часы допросов, а так же то, что накануне суда я вызывался Эсауловым.

Б) Наши заявления на имя Берии о посылке на фронт, которые были «организованы» следствием.

B) Мое заявление на имя руководящих лиц о недопустимых методах допросов.

Г) Сроки и даты, когда ко мне и моим братьям специально подсаживался провокатор называвший себя «прокурором Александром Александровичем Ягодкиным» (Он кстати имел один стеклянный глаз).

Д) Протоколы моих допросов в феврале — марте 1951 г. в г. Ульяновске…

9. Я твердо надеюсь на то, что в настоящее время когда перестал существовать враг народа и партии Берия и рассеялся страх, вызванный его действиями, все лица ранее работавшие с нами или хорошо знающие нас по совместным спортивным выступлениям в СССР и за границей подтвердят то, что мы пали жертвой Берии и дадут о всех нас объективные политические и производственные характеристики.

Прежде всего нас хорошо знали следующие работники общества Спартак 1935–1942 г. г.

1. При вис Семен Львович, бывший Заместитель Председателя Ц.С. общества Спартак, в настоящее время Член Президиума Ц.С. общества Буревестник.

2. Мещерский Георгий Гаврилович, бывший Заведующий Организационным отделом Ц.С. Спартака, ныне Начальник Отдела Кадров Всесоюзного Комитета физкультуры и спорта.

3. Людское Павел Николаевич — бывший старший тренер по лыжам, ныне заведующий отделом Лыжного спорта Всесоюзного Комитета физкультуры и спорта.

4. Семенов Михаил Иванович, бывший Заведующий Спортотделом общества Спартак.

5. Заслуженные мастера спорта СССР по футболу: Соколов Василий Николаевич, Степанов Владимир Александрович, Глазков Георгий Федорович, Соколов Виктор Иванович, Акимов Анатолий Михайлович. По боксу: Королев Николай Федорович. По конькам: Аниканов Иван Яковлевич. По хоккею: Игумнов Александр Иванович, Горохов Владимир Иванович, все вместе

бывшие члены Совета Московского общества Спартак, выступавшие многие годы вместе с нами.

6. Все остальные руководящие работники общества Спартак, Московского и Всесоюзного Комитетов физкультуры и спорта, работающие в Москве с 1925 по 1942 гг. так же хорошо знают всех нас и могут дать каждому из нас справедливые оценки.

10. Не сомневаюсь, что только положительные характеристики поступят на всех нас, в случае запроса Главной Военной Прокуратуры, от партийных и общественных организаций, с наших теперешних мест жительств и работы. В частности обо мне и моей работе можно запросить Ц.К. ЛКСМ Казахстана, Казахский Республиканский и Алма-Атинский Городской Комитет физкультуры и спорта и наконец место моей постоянной работы Алма-Атинской Областной Совет общества Динамо.