Ян Гамильтон - Записная книжка штабного офицера во время русско-японской войны

На обратном пути домой я встретил Фуджии, удившего рыбу. Он сказал мне, что, весьма вероятно, Вторая армия атакует сегодня русских у Кайпинга. Если это так и если русские принуждены будут отступить к Мукдену, то мы потеряем случай забраться к ним в тыл.

9 июля 1904 г. Писал целых четыре часа под диктовку о линиях сообщений Первой армии. С этой целью ко мне были посланы любезным Фуджии полковник Матсуиши и подполковник Курита. Это прямо великолепно. Завтра они придут опять.

10 июля 1904 г. Провел еще два часа с Матсуиши и Курита, которые сообщили мне бесконечный ряд интересных подробностей об организации линий сообщения, начиная с момента высадки Первой армии в Корее и вплоть до ее прибытия в Фенгхуангченг.

Затруднения были громадны и по временам казались до такой степени непреодолимыми, что доводили штаб почти до слез. Это было их собственное наглядное выражение, чтобы изобразить свое душевное состояние. Я лично не верю, что затруднения и разочарования способны заставить японца проливать слезы, хотя некоторые ощущения и могут довести его до такого состояния.

Полная история сообщений будет изложена мной в официальном отчете, и единственный отдел, который стоит здесь описать, это отдел о военных кули.

Во время войны с Китаем из Японии были привезены 100 000 рикш-кули для переноски тяжестей. Эти люди превосходно работали, пока они были в хорошем расположении духа, но у них не было военной подготовки, а потому и дисциплины. Поэтому они причиняли много беспокойства и испортили хорошую репутацию Японии насилиями и грабежами. Говорю собственными словами Матсуиши:

— «Мы не можем допустить существования связанного с армией народа, который грабит и дурно обращается с жителями тех местностей, через которые мы проходим, но все же опасность подобных случаев неизбежна, если масса невоенных людей сопровождает армию».

Все англо-индийские офицеры согласятся с истиной и мудростью этого взгляда.

Поэтому штаб армии решил сформировать особый корпус полувоенных кули, призываемых в армию по набору. Соответственно этому ежегодно призываются на службу 200 000 молодых людей на общих основаниях, как если бы им пришлось служить в рядах армии. Дальше этого призыва на службу обыкновенно дело не идет и не делается попыток обучать их в мирное время. Но так как им известно, что они занесены в списки армии и в случае призыва на войну им полагается военный мундир, то они воспринимают нравственное убеждение, что они солдаты и поэтому готовы без рассуждений исполнять солдатский долг повиновения и самопожертвования. Дурная сторона подобной организации в том, что в их рядах находятся представители всех профессий и сословий и они далеко не так выносливы, как настоящие рикши-кули. На этот раз, когда они были высажены в Корее, рассчитывали, что один рикша-кули в три раза сильнее военного кули, не говоря уже о его большем искусстве везти свою тележку среди колей и камней. Даже в настоящее время, когда военные кули закалились в трудах и привыкли к своей работе, считается, что один рикша-кули соответствует двум военным. Но все-таки их качества улучшаются с каждым днем, и несомненно, кули выглядят удивительно довольными и здоровыми. 16 500 подобных военных кули высадились с Первой армией, причем положено, что три кули должны везти в своей тележке около 250 фунтов риса. Они получают шесть сен, или шесть копеек, в день и не получают мяса, но зато им дается на четверть фунта больше риса, чем прочим солдатам. Им также полагается горячая вода, в которой варится немного ячменя, что делает воду похожей на чай. Это дается бесплатно.

В дополнение к военным кули каждая дивизия имеет свой обыкновенный обоз из одноконных небольших повозок, с которых я сделал точный чертеж со всеми размерами. На них положено везти 350 фунтов. Продовольственный обоз дивизии заключает в себе четырехдневное продовольствие, нагруженное на эти повозки. В виде дополнения существует еще другой обоз, везущий дневную дачу продовольствия для дивизии; еще одна дача уложена в полковой обоз, да две дачи на солдате. Всего получается запас продовольствия на восемь дней, который сопровождает всегда или, по крайней мере, должен сопровождать каждую дивизию…

Как бы система военных кули ни была хороша сама по себе, однако она не может вполне заменить обыкновенную доставку продовольствия на лошадях, если армия удалилась далеко от своей морской базы. Для регулярного обслуживания линии военных сообщений японцам пришлось воспользоваться корейскими кули в Корее и китайскими повозками в Маньчжурии. Не может быть лучшего доказательства, с каким напряжением сил работает эта маленькая страна, чем размер жалованья, которое она платит этим людям. Корейский кули получает 30 сен (около 30 копеек) за доставку ящика с рисом на расстояние 2/4 мили. Сильный кули при этой плате может заработать 5 иен (около 5 рублей) в один день. Китайские подводчики получают 25 иен, или 25 рублей, в день, а к каждой из наших трех дивизий придано 1000 таких подвод! Это составляет 75 000 рублей в день на местные перевозочные средства. Англичане, кажется, думают, что никто, кроме них, не может так тратить деньги. Совсем наоборот, нет народа на свете менее склонного платить запрашиваемые на войне деньги. В мирное время Индия скупее Англии, но в военное время она хорошо понимает, что рупия — ее сила и что сбережение нескольких тысяч рупий может повлечь за собою потерю сражения. Я не должен более писать на эту тему, хотя она для меня и очень соблазнительна; я только прибавлю, что при всем моем восхищении перед японским устройством военных сообщений в одном отношении мы стоим гораздо выше их, это в сооружении дорог и их починке. В Бирме и в других далеких странах нам приходилось прокладывать дорогу через рисовые поля, такие же бездонные, как и корейские. Мы высекли глубокие дороги в скалах Гималаев и доставляли продовольствие нашей армии через более высокие и дикие хребты, чем Мотиенлинг. Я говорю не без основательного знания дела, утверждая, что, если бы японцы посвятили больше внимания на свои дороги, они спасли бы этим жизнь многих людей и лошадей и доставили бы в данное время к армии на десять процентов больше груза.

Недалеко от того места, где я пишу, имеются на большой дороге короткие участки, которые во время дождя превращаются в настоящие топи грязи, усеянные огромными камнями. Только с большим трудом и непрерывным хлопаньем бичей можно пробиваться по этим местам во время дождя, во время же сухой погоды, когда вода в реке спадет, повозкам приходится пробираться по окраинам дорог, избегая глубоких колей. Починка дорог заброшена, и вся находящаяся в распоряжении рабочая сила употребляется на сооружение широкой дороги к штабу Куроки, расположенному около полумили в сторону от большой дороги. Эта новая дорога, конечно, немедленно будет вновь распахана китайцами, как только мы уйдем отсюда.