90 лет вместе со всей страной: воспоминания и размышления (Кантуры, Хитрые, Щерба) - Николай Александрович Каланов
Начиналось с «оказать поддержку» детям сотрудников, затем «детям родственников» и т. д. А те «благодарили», и пошло поехало. «забивать» лишней информацией мозги… И уже сами студенты-заочники, кто из-за недостатка времени и экономического эффекта, – дешевле платить, чем учить, выполнять контрольные работы, курсовые и дипломные работы, сами договариваются. Распространение получили индивидуальные дополнительные занятия за отдельную плату, – «теневая экономика». Затем официальный коммерческий бизнес с фиксированной оплатой в 20–30 %, а теневой – в 70–80 %. Все эти комбинации, махинации начинались с нацменьшинств под видом «помощи». Азербайджан, Армения, Молдавия и др. а затем пошло со всех сторон и во всех сферах. Тем более, что методику преступлений изощренно и виртуозно и массово демонстрировались в кино, печати, театре и пр. СМИ. А в 2010–2013 годы уже без всякой меры, и как в басне: вор первый кричит «держи вора!». И появилась поговорка-афоризм: «хочешь неприятностей – сделай добро». Смотришь, а на твоем рабочем столе кто-то цветы поставил. Кто!? Делаешь «добро» и время даже не щадит, а там уже на стороне (без твоего ведома, и не знаешь кто) уже подарки к празднику. Обрастаешь, забываешь. Чувствуешь виноватость, стесненность. Затем привыкаешь. Одним море по колено, другие колеблются, постепенно входят во вкус и даже радуются торжественности приема. И только немногие резко отвергают. Уже в 1990–95 годах их стали называть «белыми воронами».
После зачисления
Результаты работы приемной комиссии заслушаны на Ученом Совете КПИ и получили положительную оценку.
Для меня этот день запомнился любопытным эпизодом. В кабинете ректора задержались (были предупреждены) представители райкома горкома, ответственные крупнейших предприятий (человек 10–12). Профессор Рудаков Я. Д. обратился ко всем присутствующим:
– Потрудились мы неплохо – приняли много молодых коммунистов. Это наш резерв. За это следует выпить (примерно так).
Тут же секретарь закатила столик с коньяками. Нас поздравляли, а после 3–4-х рюмок начались анекдоты. В то время много о Никите Сергеевиче. После 5-й или 6-й начал рассказывать довольно «солёный» (в нем и о Марксе и о Сталине). Меня толкает Андрей Иванович Крутилин «ты что? Здесь и КГБ и партия». Но все посчитали, что это народное творчество. Выпили еще, и я очень твердо перед ними заявил: – Никита Сергеевич уже себя переоценил (отработал). Сейчас он генсек, а завтра – никто! С убежденностью я повторил. Кое-кто смеялся, некоторые были шокированы. Андрей Иванович мне: – Рискованно. На это я ответил, что вижу и назрело… Уже темнело, мы разошлись. Утром около 10–00 встречаю Крутилина. Он: – у тебя там рука?
– где «там»?
– в ЦК, в политбюро… Я смеюсь:
– какая рука?
– ты что, радио не слушаешь? Вчера нас убеждал, что завтра Никита Сергеевич… Оказалось, что когда я рассказывал анекдот, в политбюро его отстраняли от руководства.
Он уже успел другим наговорить, что у меня «рука»… но «руки» у меня не было. Просто логико-аналитический расчет… и какой-то неведомый «толчок» сказать неожиданно.
Прилетел замминистра и меня срочно к ректору. Он на меня грозно: «как это так, без меня не зачислил студента по письму Совета Министров».
– в соответствии с приказом министра №…
– приказ это для всех, а это распоряжение Совета Министров.
– недоставало документов, им я об этом сообщил.
– вот, документы привезли. Что делать изволишь?
– зачислим, место я зарезервировал. Напишем дополнительный приказ, если есть все документы.
Замминистра:
– а как это ты не зачислил 22 абитуриента из Азербайджана?
– тоже на основании приказа министра. Они согласились, – они заочники, там эти специальности есть ближе, экономичнее.
Оба смеются. Рудаков Я. Д. секретарше и мне:
– вот документы и сейчас же в приказ на твой резерв. Для нас это честь, что он не в Москве, а у нас будет учиться.
Через насколько дней приказ и мне премия в 2 оклада. Якобы от министерства. Я ее поделил на 10 хорошо работавших технических секретарей факультетов.
Опять Сочи
От профсоюза дали мне санаторную путевку в Сочи в декабре 1964 года. Только зашел в здание санатория, встречаю сестру-хозяйку. Заочница в ЗПИ в возрасте. Дважды мне сдавала, на третий раз я ей поставил тройку. Тогда многие студенты взрослые получали у меня «отбой». Я им по всем вопросам убедительно и популярно объяснял и спрашивал: «Чтобы вы поставили на моем месте?». Так мы доброжелательно расходились. Она меня сразу узнала и обрадовалась. Но мне больше обрадовались мои старые знакомые виноделы – откуда они узнали, где я? На 3–4 день иду на обед в столовую, а меня под руки с двух сторон главный винодел и главный механик и в «Победу» и прямо на винзавод. Там уже стол накрыт. Главный винодел Сангулия: – ты у нас лучший дегустатор. Дай оценку коньякам. Часть из них французские, – это первое, но главное, – мы тебя поздравляем с выходом книги по оборудованию винодельческих предприятий. Завод приобрел 50 экземпляров. У нас желание иметь твою собственноручную подпись автора. Ведь ты у нас работал, – а это уже история завода.
– Дорогие мои коллеги, я не могу припомнить в своей жизни такого моего безделья, как у вас! Больше на пляже, чем на заводе. Конечно, я подпишу, как соавтор. Вот историю мы делали все, и кто какую. В армии после войны мне пришлось участвовать в оформлении «Боевого пути полка». К этому «боевому пути» писали комментарии. Для достоверности сколько уничтожено техники и живой силы противника, цифры брали из «официальных» донесений в дивизию. Когда просуммировали, получили фантастику. Только мой полк уничтожил десятки, а то и сотни полков противника. Пришлось писать «много живой силы и техники». Такие же приписки и выше. Вот так зачастую пишут истории, чуть ли не во всех сферах нашей жизни. А как с историей завода сочинского – писать достоверно следует. Книгу по оборудованию винодельческой промышленности нужно было кому-то написать. Мы понимали, что технический прогресс уже обгоняет нас. Пока мы издавали книгу, появилось много нового. И мы уже готовим к переизданию новые материалы, но как учебные.
На заводе 4 года спустя мне было интересно побывать. Но пришлось ограничиться беглым осмотром цеха розлива и изотермическим подвалом – хранилищем наиболее высококачественной продукции виноделия. Не дегустацией, а
