Александр Бенуа - Дневник. 1918-1924

Проблемы эти распадаются на две категории. Одна касается целых эпох и школ, другая — отдельных явлений в школах, уже блестяще представленных. Самый существенный пробел замечается в отсутствии вещей, представляющих «ранние» явления в истории живописи разных школ, так называемых «примитивов», и особенно печально, что нам недостает картин и фресок раннего итальянского Возрождения от Джотто и до Боттичелли, если не считать нескольких ранних вещей. В равной степени мы обездолены в иллюстрациях позднего времени. Музей мирового искусства не может прерываться на XVIII веке, как это случилось с Эрмитажем, а должен доходить в своем собрании до явлений последующих времен, воздерживаться лишь от тех, для которых еще не выработана и отсутствует историческая перспектива.

Наконец, что касается отдельных художественных личностей, то досадным следует признать отсутствие таких крупных явлений в школах, уже хорошо у нас представленных, как: а) в голландской: Сегерса Геркулеса, Вермеера, Хоббема, Н.Маеса, Фабрициуса, Трооста, Стрекса; б) во французской: Лебрена, Риго, Лиотара, Куапеля, Бодуэна, Буальи; в) в итальянском времени барокко: Кастильоне, Маньяско, Перуджино, Беллотто, Лонги; в других: Джотто, Мазаччо, Дюрера, Гольбейна, Хогарта, Лоранса, Моретта, Рейсдаля, Ходовецкого, Йорданса. Следовало бы пополнить коллекцию полотнами и таких мастеров, как Я.Б.Вэникс и Буше, которые представлены у нас недостаточно достойным образом и мало характерными произведениями. Из всех этих пробелов лучше восполнить последний, ибо картины названных мастеров имеются в тех петербургских и русских собраниях, которые уже принадлежат общему пользованию. Не встретило бы затруднения и образование секции живописи XIX века, если бы только было приведено в исполнение мудрое постановление Коллегии по делам искусства о передаче Эрмитажу Кушелевской галереи, служившей до злопамятной эвакуации 1917 года превосходным дополнением Эрмитажу. К сожалению, гораздо труднее осуществить пожелание Эрмитажа в отношении примитивов вообще, а также по ряду отдельных мастеров, тому может препятствовать как отсутствие в пределах России данных произведений, так и запреты. Почти во всех странах еще более замечается за последнее время тенденция закрепления художественных сокровищ за тем местом, где их застал данный исторический момент. Тем более, значит, следует использовать все возможности, которые доступны в настоящую минуту, и тут на первом месте мы снова встречаем собрания бывшей Академии художеств (в том числе и Кушелевской галереи), а кроме того — загородные дворцы-музеи, в которых их картинные коллекции отнюдь не должны служить конкурентом Мирового музея.

Следует также обратить особое внимание на собрания гравюр и рисунков. Хуже всего обстоит дело с отделением скульптуры отдела Европейской галереи Эрмитажа. Здесь отсутствуют и целые школы, и эпохи, и ряд самых выдающихся мастеров. Трудно даже в общих чертах преподать историю пластики христианской эры, если руководствоваться одними памятниками Эрмитажа. Тем не менее, надо надеяться, что благодаря настойчивым поискам со временем мы войдем в обладание если не вполне последовательного ряда произведений, то по крайней мере предметов, иллюстрирующих главнейшие вехи истории скульптуры.

Заседание художественно-исторического и бытового отделов Русского музея под моим председательством началось с рассмотрения произведений искусства, предназначенных для дарения и приобретения. Баронесса М.Д.Врангель принесла в дар музею от покойного сына два акварельных парных портрета работы Нечаева, изображающих Д.А. и М.И.Скворцовых. Затем Б.К.Чекато предложил портрет гравера Чемесова, картину художника Михайлова «Товарищи» и портрет боярыни петровского времени. Д.С.Большаков предложил картину аллегорического содержания на дереве XVIII века под названием «Чистая душа».

Н.П.Шеффер доложил, что Философовы согласны уступить Русскому музею коллекцию портретов участников известной Сибирской экспедиции 1837 года художника Кондратия Ильича Корсалина и ряд других вещей, согласны на рассрочку. Мне помнится китайская серия его картин. Где-то она?

Семья Брюлловых просит музей принять на хранение художественные и исторические вещи, чертежи, проекты Пулковской обсерватории, Мраморного дворца, Приюти-но. Решено принять на хранение.

Выслушано сообщение реставратора Н.Н.Бречия о том, что он, согласно сведению художника Ф.А.Модорова, побывал в деревне Лужского уезда, осмотрел в церкви восемь икон XVII века, которые якобы предназначены к уничтожению. Оказалось, что прихожане вместе с военкомом воспрепятствовали изъятию икон из церкви.

Н.А.Сидоров доложил Совету, что он приступил к реставрации росписей зала № 30, а Аллегри показал образцы тонов окраски стен. Начата развеска картин в зале Репина, уже доставлена и картина «Бурлаки».

М.В.Фармаковский сообщил, что антиквар Свердлов желает продать старинный фарфор из коллекции Плюшкина. Не скудеет российская, неведомая мне провинция, богатая сокровищами народного творчества и редкими образцами фарфоровых заводов. Представилась уникальная возможность, когда владельцы вынуждены расстаться со своим фамильными редкостями. Как бы ее использовать полнее и системно?

Сегодня Совет принял решение объединить отделение гравюр и рисунков Картинной галереи, как это существует в европейских музеях. Б.К.Веселовский пояснил, что так было всегда, лишь недавно произошло это отделение.

Исполняющий обязанности директора Эрмитажа С.Н.Тройницкий предлагает предоставить помещение седьмой запасной половины Эрмитажа в распоряжение картинного отделения. Предложено немедленно в них экспонировать картины из собрания Семенова-Тяньшанского и Зурова.

Совет принял на хранение коллекцию А.С.Долгорукова по рекомендации Комиссии по охране памятников искусства и старины, чтобы спасти эти вещи.

Совет также высказался за приобретение двух бронзовых медалей чекана Лауэра, плакетки работы Штурма и кружку 1689 года от Фаберже.

Коллегия по делам музеев на этот раз изъявила желание заслушать мой доклад на тему: «В чем ценность Эрмитажа».

Суть моего сообщения сводилась к следующему.

На одно из первых мест среди мировых сокровищ претендует Государственный Эрмитаж в Петербурге. Среди музеев Европы и Америки он занимает положение равное, а в количественном отношении своих коллекций уступает одному только парижскому Лувру, и, подобно последнему, Эрмитаж вмещает в своих стенах и превосходное собрание скульптуры всех времен, и галерею прикладного художества и нумизматики, и, наконец, богатейшее собрание драгоценностей и камей.