Ринат Дасаев - КОМАНДА НАЧИНАЕТСЯ С ВРАТАРЯ

Ясно, что ни я, ни Харальд тогда не могли предвидеть, что встрече этой не суждено произойти. И что матч на «Ацтеке», о котором он мечтал, станет одним из самых неудачных в его вратарской карьере.

Вот почему, отправляя ему с Крамером только что вышедшую мою книгу, написал: «Против встречи в финале не возражаю. Желаю успехов тебе, Харальд, и команде, которая... начинается с вратаря».

И поставил число - 2 июня 1986 года.

... В отличие от нас, сборная ФРГ стартовала гораздо скромнее, сыграв вничью с жесткой, грубоватой командой Уругвая. Лишь под самый занавес Аллофсу удалось сравнять счет. И не прояви Шумахер своих вратарских способностей, все для него и партнеров могло бы обернуться по-другому.

Трудно начала не только сборная ФРГ. Еле - еле удалось доказать свое превосходство над шотландцами и датчанам, неимоверных усилий стоила бразильцам победа над испанцами. Не сумели одержать верх над алжирцами североирландцы. Лишь за двенадцать минут до конца добились перевеса над безвестными канадцами чемпионы Европы - французы.

Но меня эти результаты не удивляли: на чемпионате мира поначалу они могут быть самыми невероятными. Все встанет на свои места позднее.

Я в этом убедился в Испании...

- Предлагаю на время забыть о первой победе, - сказал перед матчем с французской сборной Лобановский. Это в ваших интересах. Сегодняшнего противника представлять не надо. Футбольных секретов для него не существует. Прошу особое внимание обратить на розыгрыш стандартных положений. Не упускайте из вида Платини. С него все в игре начинается...

Такова коротко суть выступления старшего тренера на установке перед отъездом в Леон, на игру с французами.

На подготовку к ней было отпущено всего два дня. Пауза более чем короткая. К полудню ртутный столбик термометра легко переваливал за отметку 30, опровергая данные рекламного проспекта, утверждавшего, что температура в июне здесь, в отличие от других районов, не превышает 22-23 градусов. Видимо, его составители боялись испугать мнительных туристов жарой, прибегнув к этой маленькой хитрости. А жару действительно переносить было трудно: во рту постоянно ощущалась сухость, мучила жажда. Не спасал и миниатюрный бассейн мотеля, из которого мы старались не вылезать в свободное время.

Правда, при мысли, что у нас за плечами есть уже победа, дышалось свободнее.

Каждый день нам доставляли десятки писем и телеграмм с Родины, писали совершенно незнакомые люди. Все желали нам успехов, такой же игры, как с венграми.

Одна телеграмма взволновала особенно:

«Дорогие ребята! Желаем вам больших удач и побед на полях Мексики. Коллектив Чернобыльской АЭС».

Люди, на долю которых выпало столько испытаний, там, дома, за тысячи километров тоже жили футболом.

Они верили в нас.

...Платини шел навстречу по проходу на поле и улыбался. Точно так же, как на громадном цветном снимке в утреннем выпуске «Эль Соль де Мехико». Рядом была моя фотография. Под ними кричащая подпись: «Забьет ли, наконец, месье Платини гол товарищу Дасаеву?».

Встреча в Леоне с Мишелем Платини была четвертой нашей с ним по счету. В трех предыдущих матчах фамилия его на табло среди авторов голов отсутствовала. И хотя газеты то и дело напоминали об этом, на уколы прессы он внимания не обращал. Гораздо важнее для капитана французов было помочь партнерам забить гол. Что вовсе не означало его отказа от возможности использовать в игре и свой шанс.

После разминки по пути в раздевалку Платини еще раз улыбнулся мне, давая понять, что сомнения и тревоги не мучают его.

Но на небритом (предматчевая традиция) влажном от пота лице Мишеля все-таки угадывалось волнение. Я кивнул ему в ответ: «До встречи через несколько минут». Нас ждала игра.

Французы начали неспешно. Получив мяч, вперед идти не торопились. Сперва искали отходившего назад Платини, отдавали ему пас и тут же веером в ожидании ответного рассыпались по полю.

Мишель тоже внешне нетороплив. Вот он притормозил в центре, посмотрел направо, а сам, схитрив, сделал точнейшую передачу на левый фланг, по которому уже сломя голову мчался отличившийся в матче с канадцами Папен.

В первом тайме на чужой половине капитана французов попеременно встречали Заваров и Яремчук, а уже ближе к нашей штрафной за ним присматривал Кузнецов. Необходимо было также ни на мгновение не упускать из вида опасное трио - Папена, Фернандеса и Стопиру.

Приземистого, с копной рыжеватых волос и чуть приплюснутым «боксерским» носом крепыша Папена я знал по прошлогодним встречам «Спартака» с «Брюгге». Хитрый, смекалистый форвард. В Бельгии он мне гол забил. Доводилось играть и против Фернандеса. И он в футболе толк знает. Но на поле неприятен: не по-футбольному зол, грязной игрой не брезгует.

Во втором тайме ударил сзади по ногам Ларионова. Я был убежден, что бразильский судья Арпни Фильо удалит уже получившего предупреждение француза с поля. Но Фернандес схитрил-картинно упал на траву, схватился за ногу и сумел разжалобить арбитра.

До перерыва напоминали о себе Папен и Стопира. Удар первого я отбил на угловой. А мяч, посланный вторым, поймал.

Еще раз Платини убедительно показал, что в исполнении штрафных с ним мало кто может потягаться. Я был уверен, что Мишель, как обычно случается, пробьет мимо «стенки» в незащищенный угол. Но он неожиданно «подрезал» мяч в противоположный, где стоял я. И с такой силой, что тот, со звоном угодив в штангу, вылетел в аут.

Проводим атаку мы - тут же следует ответный выпад французов. И все безрезультатно. Примерно так ведут себя на ковре борцы, безуспешно пытаясь провести друг против друга прием, который бы принес перевес в споре. Но только зря тратят силы...

- Надо бить! - призывал в перерыве Валерий Васильевич. - Почаще, при первой же возможности. Ищите ее. Ищите постоянно...

Наконец, на пятьдесят четвертой минуте, будто вспомнив указания Лобановского, Яремчук, Беланов и Алейников разыграли стремительную комбинацию, в которой блестящим ударом в верхний угол поставил точку Рац.

Французы панике не поддались. Игру продолжали вести спокойно, терпеливо поджидая возможность рассчитаться. И дождались: на правом фланге вихрем пронесся Стопира, точным пасом нашел Жиреса, а тот уже вывел на удар Фернандеса, ускользнувшего от Алейникова. Француз идеально обработал мяч и неотразимо пробил.

Чуть позже, в раздевалке, Лобановский с сожалением бросил:

- А я-то надеялся, Ринат, что ты выручишь...

Возможно, это бы удалось, если бы Фернандес хоть на мгновение отпустил от себя мяч и дал мне хоть какой-то шанс. Но этого не произошло. И потому выходить под удар было бессмысленно.