Чувство. Тетради - Вацлав Нижинский
Боткин умер от апоплексического удара, ибо был раздражен. Его раздражение, очевидно, было от ее кокетства. Она кокетничала, а он ярился. Я знаю, что Карсавина женщина честная, ибо я заметил. Я немного ярился на нее, ибо у нее красивые формы. Я чувствовал, что за ней нельзя ухаживать, а поэтому раздражался. Я ухаживал в Париже. Мое ухаживание было, что я хотел ей дать почувствовать, что она мне нравится. Карсавина это почувствовала, но мне не ответила, ибо была замужем. Я почувствовал мою ошибку и поцеловал у нее руку. Она почувствовала, что я ничего не хочу, а поэтому радовалась. Я знаю хорошо Карсавину, ибо с нею работал в продолжение пяти лет. Я был молод и делал много глупостей. Я ругался с Карсавиной. Я не хотел извиняться, ибо я чувствовал обиду. Я понял, что Дягилев ей внушил против меня, ибо он заметил, что я ухаживаю за Карсавиной. Карсавина придралась к маленькому пустяку, а я раздражался. Я плакал горько, ибо я любил Карсавину как женщину. Она чувствовала, что я ее обидел, а поэтому плакала… Сергей Боткин умер. Все плакали, ибо любили его… Моя жена пришла и поцеловала меня. Я почувствовал радость, но Бог не хотел, чтобы я показал жене мою радость, ибо он хочет переменить ее…
Боткин умер. Я видел издали его труп. Он лежал на катафалке. Я понял смерть и испугался. Я ушел, не поцеловав его труп. Все целовали труп. Я не мог видеть всю процедуру. Родственники плакали, а знакомые притворялись скучными. Они оглядывали квартиру с картинками и приценялись. Я знаю, что после его смерти были проданы все его вещи, ибо жена Боткина не любила все прихоти Сергея Боткина. Сергей Боткин любил покупать картины, ибо ему внушили, что надо покупать старые картины. Его квартира была переполнена старыми картинами. Я заметил, что люди не интересуются новыми картинами, ибо думают, что не понимают искусство. Они покупают старые картины для того, чтобы показать, что имеют любовь к искусству. Я понял, что люди любят искусство, но боятся сказать себе, что «я понимаю искусство». Люди очень боязливы, ибо их пугают критики. Критики пугают, ибо хотят, чтобы у них спрашивали мнение. Критики думают, что публика глупа. Критики думают, что им надо объяснить публике о картинах. Критики думают, что без них не будет искусства, ибо публика не поймет вещей, увиденных ими. Я знаю, что такое критика. Критика есть смерть. Я говорил один раз с одним человеком на пароходе, возвращаясь из Нью-Йорка в Бостон. Я говорил с ним горячо, ибо он меня разжег. Я заметил, что это русский сыщик по внутренним беспорядкам. Он думал, что я анархист. Я не знаю, почему он подумал, что я анархист. У него лицо было злое. Он меня не любил, а поэтому я почувствовал и стал его остерегаться. Я интересовался моей задачей о критике, а поэтому говорил о критике. Он хотел заговорить, ибо думал меня вызвать на разговор о внутренней политике. Я понял и решил его разозлить тем, что ему объясню тот вопрос, который он мне задал. Я говорил громко, ибо хотел ему внушить. Он думал, что я раздражаюсь, и притворился тоже раздраженным. Я заметил, что его лицо не живет, когда он со мною говорит. Он не нервничал, когда изображал нервного. Я понял, что я лучше его играю. Я стал ему объяснять о критике. Он меня слушал, ибо устал мне противоречить. Он меня перебивал, ибо хотел, чтобы я переменил разговор, но я не оставлял начатой темы, ибо я любил эту тему. Ему не нравилось, и он стал нервен. Я заметил, что ему не нравится мой разговор, и ушел, оставляя незаконченным мой вопрос о критике. Я узнал после, что он спрашивал мою жену, что «я нигилист». Я не знаю, что такое значит «нигилист». Я мало знаю о «нигилизме». Я не понимаю всех этих названий, ибо я не учен. Я учился в Императорской школе, где меня не учили всем этим названиям. Я был императорский ученик. Я не понимал внутренней политики до тех пор, пока не женился. Я ее понял будучи женатым, ибо боялся жизни, а мне надо было жить. Я хочу рассказать о критике, ибо я этот вопрос затронул. Я не люблю критики, ибо она есть вещь ненужная. Я знаю, что мне скажут, что критика необходимая вещь, ибо без нее не поймут, что надо, а что не надо. Я знаю, что критики пишут, ибо хотят денег. Я знаю, что деньги, при сегодняшнем строе жизни, необходимы. Я знаю, что мне скажут, что критики много работают над тем, что пишут. Я скажу, что критики мало работают, ибо они не занимаются искусством, а пишут об искусстве. Артист отдает всю свою жизнь искусству. Критик ругает его, ибо ему не нравится его картина. Я знаю, что мне скажут, что критик человек беспристрастный. Я скажу, что критик эгоист, ибо он пишет о своем мнении, а не о мнении публики. Аплодисменты не есть мнение. Аплодисменты есть чувство любви к артисту. Я люблю аплодисменты. Я понимаю значение аплодисментов. Я буду говорить об аплодисментах после. Критик не чувствует аплодисментов. Критик любит ругать аплодисменты, ибо он хочет показать, что он больше понимает. Публика в Париже не слушает критики. Парижская критика злится на публику, ибо не может внушить ей. Кальмет большой критик, ибо он писал критику на театр и на политику. Он выругал «Фавна», говоря, что балет развратен. Я не думал о разврате, когда я сочинял этот балет. Я его сочинял с любовью. Я выдумал весь балет один. Я сочинил идею декорации, но Бакст Лев не понял меня. Я работал долго, но хорошо, ибо я чувствовал Бога. Я любил этот балет, а поэтому я передал мою любовь публике. Роден написал хорошую критику, но его критика была ему внушена. Роден ее написал, ибо его Дягилев попросил. Роден человек богатый, а поэтому не нуждался в деньгах; но ему внушили, ибо он никогда не писал критики. Роден разнервничался, ибо не любил своей критики. Он хотел
