Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного - Павел Федорович Николаев

об ней не говорить. Говорить о той, которая будет здорова, и не суха, и без порока. Хотя бы старшей было и больше двадцати пяти лет, но если она будет лучше меньшей, то говорить о ней. Если нельзя будет доведаться, которая лучше, то говорить о королевнах безымянно. И если согласится их выдать, то непременно их видеть, лица их написать и привезти. Если же не захотят показать королевен, то просить персон их написанных.

Сукин, конечно, приложил все силы, чтобы оправдать возложенную на него миссию. Ему удалось установить, что по всем статьям царю больше подходит Екатерина – и более тельна, и не суха. Младшая сестра короля послу понравилась. Сигизмунд соглашался на её брак с Грозным, но на своих условиях. Иван IV отверг их, и военные действия возобновились. Но история со сватовством Екатерины на этом не закончилась. Её выдали замуж за брата шведского короля Эрика XIV – Иоанна. Но шведско-польский союз довольно скоро распался, а Иоанн был заключён в тюрьму. И тогда Иван Грозный вновь предложил (при живом муже!) руку и сердце Екатерине.

Ради союза с Москвой Эрик XIV согласился на эту сделку В Стокгольм прибыло русское посольство во главе с боярином Иваном Воронцовым. Он должен был подписать союзный договор со Швецией и увезти Екатерину. Но помешал случай.

Король был психически болен. Во время переговоров с Москвой болезнь обострилась. Это дало возможность сторонникам его брата свернуть Эрика XIV с престола, на который взошёл Иоанн (на Руси его именовали Юханом III). Естественно, что новый владыка Швеции тут же спровадил московское посольство восвояси. При этом Воронцов и его спутники были подчистую ограблены. На родину они возвращались «не в своём виде».

После этого инцидента ни о каком союзе между Россией и Швецией речи быть не могло. Возобновились военные действия, а между русским царём и Юханом III началась долгая переписка, носившая характер перебранки. Шведский король обвинял Ивана Грозного в недостойном поведении – в попытке жениться на его жене. Царь заявлял, что прежний владыка Швеции ввёл его в заблуждение, уверив в смерти брата, и что вообще в этой стране нет порядка, нет твёрдой власти, ибо король «опрометывается, как бы гад, разными виды».

Переписка между этими коронованными особами закончилась прямым оскорблением Иваном Грозным Юхана III: «А ты, взяв собачий рот, захочешь за посмех лаяти, то тебе честь, а нам, великим государям, с тобою и ссылаться безщестно. И будет похошь перелаиваться, и ты себе найди такова ж страдника, каков еси сам страдник, да с ним и перелаивайся».

Получив афронт от Сигизмунда и Юхана, царь переключился на английскую королеву Елизавету I, решив жениться на её племяннице Марии Гастингс. Шёл 1582 год. Грозный был женат в это время (уже седьмой раз) на Марии Нагай. Конечно, английская Мария ему была не нужна, но желателен был военный союз с Англией против Польши и Швеции. Посол Фёдор Писемский должен был заявить Елизавете от имени царя:

– Ты бы, сестра наша любительная, свою племянницу нашему Фёдору показать велела и парсуну б её к нам прислала на доске и на бумаге для того: будет она пригодится к нашему государскому чину, то мы то дело станем делать, как будто пригоже.

Понимая, что английскому двору известно его семейное положение, Грозный наказывал Писемскому, как объяснить эту щекотливую ситуацию:

– Государь наш по многим государствам посылал, чтоб по себе приискать невесту, да не случилось, и государь взял за себя в своём государстве боярскую дочь не по себе. И если королевнина племянница дородна и такого великого дела достойна, то государь наш, свою оставя, сговорит за королевнину племянницу.

В расчёты Англии война с Польшей и Швецией в союзе с Россией никак не входила. Не прельщало королевскую семью и родство с царём-деспотом, царём-извращенцем. Тем не менее Марию Гастингс русскому послу показали, но с тайной надеждой, что та ему не понравится. После вынужденных смотрин Елизавета с намёком сказала Писемскому:

– Думаю, что государь ваш племянницы моей не полюбит, да и тебе, я думаю, она не понравилась.

– Мне показалось, что племянница твоя красива, – корректно возразил посол, но тут же оговорился – не это, мол, важно: – Ведь дело это становится судом божьим.

Из последних слов посла можно заключить, что намерений сластолюбивого властелина он не одобрял. Во всяком случае, в донесении царю писал о росте Гастингс, о том, что она тонка, бела лицом, глаза имеет серые, волосы русые, нос прямой, пальцы на руках длинные, но нигде не обмолвился, что Мария красива и понравилась ему.

Словом, и на этот раз сватовство Грозного расстроилось. Так и не удалось этому незаурядному государю пробиться на Балтийское побережье ни с помощью оружия, ни с помощью удачного брака. В последнем случае русский царь был оригинален – взять с помощью женщины то, что не по силам оказалось многотысячным армиям, тщетно бившимся на полях Ливонии и напрасно занимавшим крупнейшие города этой страны.

Изгой Европы

Запад всегда поглядывал на Восток с двойственным чувством: вожделением и боязнью. С одной стороны, извечных цивилизаторов манили просторы будущей России и рассказы о сказочных богатствах восточных земель. Но неоднократные попытки «облагодетельствовать» этот край, как правило, заканчивались неудачей. Это охлаждало воинственный пыл и вызывало чувство неприязни, порождая многочисленные несуразицы о стране «варваров» и желание держать её в изоляции.

Немало содействовал негативному отношению Запада к Московскому царству Иван Грозный. Притчей во языцех стало его письмо к английской королеве Елизавете: «И мы чаяли того, что ты на своём государьстве государыня и сама владееш и своей государской чести сама смотриш и своему государству прибытка, и мы потому такие дела и хотели с тобою делати. Ажно у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших с тобой государских головах и о честех и о землех прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываеш в своём девическом чину, как есть пошлая девица… И коли уж так, и мы те дела оставим в сторону… А Московское государьство покаместо без английских товаров не скудно было».

Примечательно, что слова про «пошлую девицу» написаны по выскобленному месту, то есть первоначальный эпитет, по-видимому, содержал ещё более сочное определение королевы-девственницы. И это после того, как царь искал у неё защиты!

Королева Англии Елизавета I

Случилось сие в начале сентября 1567 года. Тогда Грозный пригласил в Опричный дворец