Николай Лебедев - Октябрьский детектив. К 100-летию революции

Итак, казенные заводы должны быть в каждом производстве всех важнейших предметов боевого снабжения армии, и притом в количестве достаточном. Этот последний вопрос, т. е. о количестве (производительности) их, должен быть решен на основании опыта настоящей войны, причем некоторые исключительно важные и столь же сложные производства должны быть целиком переданы казенным заводам.

<…> Так вот, на основании этого грандиозного опыта и можно с полной уверенностью утверждать, что при надлежащей энергии может быть удовлетворена в самой России русскими техническими силами вся приведенная выше потребность наша в порохе и взрывчатых веществах.

ГАУ не замедлит в ближайшем будущем представить подробную дополнительную программу по этому вопросу.

Начальник Главного артиллерийского управления генерал— лейтенант Маниковский.

Ко всем трудящимся, ко всем рабочим и солдатам Петрограда

Товарищи!

Тяжелые дни переживает Россия.

Трехлетняя война, поглотившая неисчислимые жертвы, довела страну до истощения. Расстройство транспорта и продовольственная разруха грозят массовым голодом. Промышленная разруха и приостановка заводов расшатывают самые основы народного хозяйства.

А война все идет, обостряя общий кризис, доводя страну до полного развала.

Временное правительство, призванное «спасти» страну, оказалось неспособным выполнить свою задачу. Более того, — оно еще больше запутало дело, начав наступление на фронте и затянув тем самым войну — главную причину общего кризиса в стране.

В результате — состояние полной неустойчивости власти, кризис и развал власти, о котором все кричат, но против которого не предпринимают никаких серьезных мер.

Уход кадетов из правительства лишний раз вскрыл всю искусственность и нежизнеспособность коалиционного министерства. А отступление наших войск на фронте после известного их наступления, обнаружив всю пагубность политики наступления, довело кризис до крайних пределов, уронив престиж власти и лишив ее кредита у буржуазии как «отечественной», так и «союзной».

Создалось критическое положение.

Перед «спасителями» революции открывались два пути.

Либо продолжение войны и дальнейшее «наступление», и тогда — неизбежная передача власти контрреволюционной буржуазии, для того чтобы добыть деньги путем внутреннего и внешнего займов, ибо в противном случае буржуазия не вошла бы в правительство, внутренний заем не состоялся бы, Англия и Америка отказали бы в кредите, причем «спасти» страну в таком случае — значит покрыть расходы войны за счет рабочих и крестьян в угоду русским и «союзным» акулам империализма.

Либо переход власти в руки рабочих и неимущих крестьян, объявление демократических условий мира и прекращение войны для того, чтобы, двинув дальше революцию, передать землю крестьянам, поставить рабочий контроль в промышленности и привести в порядок разваливающееся народное хозяйство за счет барышей капиталистов и помещиков.

Первый путь ведет к усилению власти имущих классов над трудящимися и к превращению России в колонию Англии, Америки, Франции. Второй путь открывает эру рабочей революции в Европе, разрывает опутывающие Россию финансовые нити, расшатывает самые основы буржуазного господства и очищает дорогу для действительного освобождения России.

Демонстрация 3–4 июля была призывом рабочих и солдатских масс, обращенным к социалистическим партиям, — стать на второй путь, на путь дальнейшего развития революции. В этом ее политический смысл и величайшее историческое значение.

Но Временное правительство и министерские партии эсеров и меньшевиков, черпающие свою силу не в революционных действиях рабочих и крестьян, а в соглашательских комбинациях с кадетской буржуазией, — предпочли первый путь — путь приспособления к контрреволюции. Вместо того чтобы протянуть руку демонстрантам и, взяв власть, вместе с ними повести борьбу с «союзной» и «отечественной» империалистической буржуазией за действительное спасение революции, — они заключили союз с контрреволюционной буржуазией и обратили свое оружие против демонстрантов, против рабочих и солдат, натравив на них юнкеров и казаков.

Тем самым они предали революцию, широко открыв двери контрреволюции.

И поднялась со дна жизни черная муть, залившая грязью все честное, благородное. Обыски и разгромы, аресты и побои, истязания и убийства, закрытие газет и организаций, разоружение рабочих и расформирование полков, роспуск финляндского сейма, стеснение свобод и восстановление смертной казни, разгул громил и контрразведчиков, ложь и грязная клевета — все это с молчаливого согласия эсеров и меньшевиков — таковы первые шаги контрреволюции.

Союзно-русские империалисты с партией кадетов, высший командный состав с юнкерами, казаками и контрразведчиками — вот они, силы контрреволюции.

Под диктовку этих групп составляются списки членов Временного правительства, причем министры появляются и исчезают, как марионетки. По указке этих групп происходит выдача большевиков и Чернова, чистка полков и судовых команд, расстрелы и расформирования на фронте, превращение Временного правительства в игрушку в руках Керенского, превращение Центрального исполнительного комитета Советов в простой придаток этой игрушки, постыдный отказ «революционной демократии» от своих прав и обязанностей, восстановление в своих правах упраздненной недавно царской Думы.

Дело доходит до того, что на «историческом совещании» в Зимнем дворце (21 июля) недвусмысленно сговариваются (заговор!) насчет дальнейшего обуздания революции, причем, боясь обличений со стороны большевиков, не приглашают их на это совещание. А впереди проект «московского совещания», где они собираются похоронить вконец кровью добытую свободу…

Все это при участии меньшевиков и эсеров, трусливо сдающих позицию за позицией, униженно бичующих себя и свои же организации, преступно попирающих завоевания революции… Никогда еще «представители» демократии не вели себя так недостойно, как теперь, в эти исторические дни! Никогда еще не доходили они до такого позорного падения, как теперь!

Можно ли удивляться после всего этого, что контрреволюция обнаглела, обливая грязью все честное и революционное? Можно ли удивляться после этого, что продажные наемники и трусливые клеветники осмеливаются открыто «обвинять» вождей нашей партии в «измене», разбойники пера из буржуазных газет нагло размазывают это «обвинение», а так называемая прокурорская власть с открытым челом публикует так называемые материалы «по делу Ленина» и пр.?