Владислав Карнацевич - 10 гениев войны

Мы уже говорили о некоторых территориях, которые, несмотря на враждебное окружение, сохраняли верность дофину Карлу. Среди них была и крепость Вокулёр на левом берегу Мааса. Вокруг крепости находилось несколько сел, естественно, тяготевших к ней и почитавших Карла. В селе Домреми и родилась Жанна. Согласно официальной историографии, произошло это в 1412 году. Жанна была дочерью Жака д’Арка и его жены Изабеллы Роме (это прозвище, означающее в переводе – римлянка, девичья фамилия Изабеллы – Вутон или даже – де Вутон). О социальном статусе семьи нет единого мнения. Судя по всему, Жак вовсе не был бедным пастухом, а считался довольно зажиточным поселянином. Он руководил местным ополчением, был откупщиком – имел право собирать с местных жителей феодальные подати. Более того, многие историки утверждают, что он принадлежал к дворянскому роду д’Арков, временно по каким-то причинам потерявшему дворянство. Среди придворных эти историки находят немало его родственников, занимавших вполне почетные должности вроде воспитателей принцев и т. п. Братья Жанны, Жан и Пьер, впоследствии также будут награждены титулами и деньгами.

Детство Жанетты (так ее называли односельчане) прошло весьма заурядно. Она рано научилась выполнять домашнюю работу, помогала загонять стадо, когда на Домреми совершали набеги агрессивные соседи – бургундцы или лотарингцы. (Однако отрицала, что пасла стадо вместе с другими родственниками.) Набеги эти были очень частым явлением, так что Жанна выросла в обстановке постоянного страха и всевозраставшей ненависти к войне, англичанам и их союзникам – бургундцам. Временами семья подолгу скрывалась в соседних замках, пока их поля сжигали, а дома грабили. Уже в 13—14-летнем возрасте у Жанетты начались видения. Дева утверждала, что с тех пор она регулярно общалась со святыми, которых могла даже обнять. В первую очередь – с архангелом Михаилом, святыми Екатериной Александрийской и Маргаритой Антиохийской. Любопытно, что если первый не вызывал никаких претензий у Святой Церкви, то две другие уже в XX веке были вычеркнуты из святцев по приказу папы Иоанна XXIII, как никогда не существовавшие. Впервые свои «голоса» Орлеанская дева услышала возле теперь уже знаменитого «Дерева фей» (оно же «Дерево дам») неподалеку от Домреми. Дерево это, вероятно, почитали по традиции, заведенной еще во времена друидов. Здесь якобы можно было увидеть танцующих фей, или «белых дам», которых так почитали жители дохристианской Европы. Во времена Жанны девушки собирались возле дерева, чтобы попеть, потанцевать, сплести гирлянды и украсить ими ветви. В общем, для ритуалов, безусловно, языческих, но безобидных (по крайней мере, так думали все до Руанского процесса). Святые всю оставшуюся жизнь являлись уроженке Домреми, давали самые подробные и детальные советы по всем поводам. Жанна не раз объясняла велением Бога самые мелкие свои поступки и решения, хотя о многих из них точно известно, как и кто инициировал их на самом деле. В конце концов голоса предложили Жанетте удивительно четкую программу действий ясной политической окраски. Она должна была освободить Францию от англичан (что в конце 20-х годов стало непосредственно связываться с судьбой осажденного Орлеана), короновать Карла VII в Реймсе (где издревле проходила коронация французских монархов), освободить из плена Карла Орлеанского[29]. В 17-летнем возрасте Жанна покинула отчий дом и отправилась в Вокулёр к наместнику Роберу де Бодрикуру, который, по ее мнению, обязан был отправить ее к дофину. К Бодрикуру Жанну сопровождал ее дядя Дюран Лаксар. Конечно, интересно было бы узнать, что подвигло этого немолодого человека на то, чтобы помогать своей малолетней племяннице в такой сумасбродной затее. Особое благочестие, которым Жанна отличалась от своих сверстниц и других односельчан? Впрочем, это не последний человек, попавший под влияние поразительного обаяния Жанны, основанного на глубокой убежденности в своем высоком назначении. Бодрикур никак поначалу не отреагировал на требования «умалишенной». Вернее, отреагировал предсказуемо: пригрозил отдать пастушку на потеху солдатам, а Лаксару посоветовал дать племяннице хорошего шлепка. Однако вскоре в дом, где остановилась Жанна, потянулись жители Вокулёра. Распространились слухи о ее способностях прорицательницы. Однажды ее даже отвезли поговорить с Карлом Лотарингским. Тот считал, что общается со способной знахаркой (а значит, отчасти колдуньей) и попросил Жанну избавить его от подагры. Каково же было его удивление, когда та посоветовала ему прекратить связь с молодой любовницей. Наше удивление такой осведомленностью «пастушки», впрочем, не меньше. Вообще-то, насчет этой поездки не все ясно. В Нанси, столицу Лотарингии, Жанну отправил вроде бы лично Бодрикур, при себе Девственница имела охранную грамоту лотарингского герцога, вместе с Карлом девушку принимал крупный и влиятельный феодал, сын тещи Карла VII – герцог Анжуйский Рене. Еще более занимательным представляется то, что одна из Лотарингских хроник утверждает, что Жанна тут же приняла участие в рыцарском турнире, на котором проявила прекрасное владение копьем и умение ездить верхом. За это Карл Лотарингский подарил ей вороного скакуна. И это все о бедной Жанетте из Домреми? Запишем это в загадки биографии народной героини Франции. Сколько их еще будет!

Итак, Робер де Бодрикур изменил свое отношение. Жанну начали снаряжать для поездки в замок Шинон, где в тот момент находился двор Карла VII. Горожане сделали для нее новый костюм и меч. К Деве была приставлена небольшая свита: один из офицеров Бодрикура Жан де Новелонпон по прозвищу Жан из Меца (он стал командиром отряда); другой офицер Бодрикура Бертран де Пуланжи; Жан де Дьёлуар, оруженосец Рене Анжуйского; Жюльен, оруженосец де Дьёлуара; Пьер д’Арк, брат Жанны; Колле де Вьенн, королевский гонец, который на удивление вовремя оказался у Бодрикура; Ричард, шотландский лучник. Отряду предстоял нелегкий путь через территории, занятые бургундцами: ехать нужно было ночью, перейдя при этом несколько рек. Дева подбадривала спутников: «Не беспокойтесь! Вот увидите, как ласково нас примет дофин в Шиноне!» Жанна и ее свита выехали из Вокулёра 13 февраля 1429 года. Оглядев ее в последний раз у городских ворот, Робер де Бодрикур вздохнул и сказал: «Будь что будет». Есть данные, что он сопровождал ее в отдалении на всем протяжении этого опасного путешествия.

Отряд благополучно добрался до Шинона. Там уже знали о прибытии Лотарингской девы, но, кажется, не были уверены в том, как следует с ней поступить. Жанна вынуждена была некоторое время жить не то на постоялом дворе, не то еще где-то вне замка. Сначала ее приняли теща дофина и его жена – королева Мария Анжуйская. Наконец ее пригласили ко двору. Здесь в замковом зале произошел легендарный эпизод с узнаванием короля. Карл якобы решил проверить, насколько сильна пророчица. На трон посадили переодетого пажа (графа де Клермона), сам же король стоял в толпе придворных. Но Жанна, войдя, немедленно обратилась именно к Карлу. На некоторое время монарх и Дева уединились в нише, когда же Карл вышел к придворным, он был очень доволен, вроде бы даже прослезился от радости. Что сообщила Жанна обожаемому ею королю, до сих пор неизвестно. Орлеанская дева наотрез отказалась сообщить об этом на процессе в Руане, да и Карл предпочитал не распространяться о теме беседы. Сторонники теории бастардизма, о которой будет впоследствии рассказано подробнее, полагают, что Жанна убедила Карла в его законнорожденности. Изабелла Баварская, как уже было сказано выше, имела нескольких любовников, поэтому не все ее дети могли быть уверены, что в их жилах течет кровь Карла Безумного. Это, возможно, мешало спать Карлу VII, человеку, между прочим, малодушному. Более смелые исследователи проблемы считают, что Жанна доказала «буржскому корольку», что тот, по крайней мере, сын Людовика Орлеанского, а значит, все же принц крови, а не сын какого-нибудь безвестного рыцаря, случайно побывавшего в покоях распутной Изабо.