Павел Ротмистров - Стальная гвардия

При посещении столицы мне довелось встречаться с рядом партийных и государственных деятелей, известными писателями и журналистами.

Запомнились теплые, душевные беседы с А. И. Микояном, который, будучи членом Государственного Комитета Обороны, руководил снабжением Красной Армии продовольствием, обмундированием, горючим, боеприпасами и другими материальными средствами. Благодаря его вниманию и заботе 5-я гвардейская танковая армия за короткий срок была обеспечена всем необходимым.

Очень взволновала встреча с М. И. Калининым во время вручения правительственных наград. Михаил Иванович сердечно поздравил награжденных, рассказал о героическом труде советского народа во имя победы и призвал к быстрейшему освобождению родной земли от немецко-фашистских захватчиков.

Вручая мне орден Суворова II степени, он просил передать горячий привет и добрые пожелания героям-танкистам, сказал, что вся страна восхищена их подвигами и ждет новых побед над ненавистным врагом.

Однажды к себе в гости меня пригласил А. Н. Толстой. Замечательного советского писателя очень интересовало, как он признался, живое слово фронтовика.

- Я представлял вас несколько иным, - сказал, здороваясь, Алексей Николаевич, - этаким лихим, разудалым командиром. А в вашем облике есть что-то профессорское.

- Очки подводят. Впрочем, если бы не война, может, и стал бы профессором, - пошутил я.

Толстой сказал, что желание побеседовать со мной у него появилось после того, как он прочитал в газете "Красная звезда" статью под названием "Мастер вождения танковых войск", в которой рассказывалось обо мне.

Задушевная беседа у нас продолжалась, вероятно, часа два. Писатель расспрашивал меня о боевых действиях танковых войск, тактических приемах и конкретных примерах героизма танкистов.

- Наши командиры и бойцы научились воевать по-настоящему, - не без гордости говорил я. - Тактика теперь проверена у нас на практике: стремительный натиск крупных масс танков на главном направлении удара. Это как нельзя более соответствует природе танковых войск, сила которых заключается не только в их броне и огне, но и в высокой подвижности. И второе - мы прилагаем все усилия к тому, чтобы сохранить за собой поле боя, если даже у нас много подбитых танков.

- Простите за сугубо штатский, может быть, наивный вопрос: почему? спросил Алексей Николаевич.

- Потому что поврежденные танки мы исправим в походных мастерских, и они снова встанут в строй. В начальный период войны мы были не в силах, а иногда и просто не умели этого делать. Поэтому наши подбитые танки попадали в руки противника. Теперь картина другая...

Касаясь итогов Сталинградской битвы, Алексей Николаевич говорил:

- Уничтожение шестой армии фон Паулюса под Сталинградом оказалось для немцев большой катастрофой... Немцы начали сомневаться в непогрешимости своих генералов и с нарастающей тревогой страшатся окружения. После Сталинграда только глупец может сомневаться в грядущей полной победе советских войск. - Он на минуту умолк, приподняв свою массивную, лобастую голову, затем, глубоко вздохнув, добавил: - Эх, найдется ли у нас такой гигант в литературе, как Лев Толстой, способный создать об этой войне такое же эпическое полотно, как "Война и мир"?..

И я тогда подумал, что самому ему под силу создание такого произведения...

* * *

...К середине марта штаб армии, армейские части, главные силы 29-го танкового и 5-го гвардейского Зимовниковского механизированного корпусов сосредоточились в Миллерово. Однако гитлеровцы, видимо, обнаружили здесь большое скопление наших танков и подвергли нас сильной бомбардировке. Под удар авиации противника попали и стоявшие на станции эшелоны полевого управления армии. Но потерь мы не понесли. Выручили отлично подготовленные расчеты частей 6-й зенитно-артиллерийской дивизии, которой командовал гвардии полковник Г. П. Межинский. Метким и плотным огнем они отогнали фашистские самолеты, принудив их сбрасывать бомбовый груз где попало.

На фронте в то время немецко-фашистские танковые и моторизованные соединения, вновь захватив Харьков, теснили войска нашего Юго-Западного фронта в Донбассе на восток, к Северскому Донцу. Воронежский фронт войсками левого крыла тоже отошел за Северский Донец, оставив Белгород.

Командование Степного военного округа, в состав которого вошла 5-я гвардейская танковая армия, приняло решение передислоцировать ее ближе к фронту, в район города Острогожска.

Здесь продолжалась плановая боевая учеба частей и соединений армии. Большое внимание уделялось подготовке штабов. На командно-штабных учениях и ежедневных тренировках отрабатывались вопросы управления войсками, организации устойчивой связи, непрерывного взаимодействия между танками, пехотой, артиллерией и авиацией в различных условиях боевой обстановки, изучались особенности ввода танковой армии в прорыв в целях развития тактического успеха в оперативный, боевые действия в глубине обороны противника, способы окружения и уничтожения крупных группировок врага, нанесения фланговых ударов во взаимодействии с войсками, наступающими с фронта.

Подготовка штабов завершилась в июне большими армейскими командно-штабными учениями, на которых мы с удовлетворением убедились, что штабы стали надежными органами управления войсками.

Подводя итоги боевой учебы, мы доложили Военному совету Степного округа, что по своей подготовленности штабы могут справиться с задачами управления боем в сложной обстановке, а соединения и части сколочены и готовы к выполнению боевых задач.

* * *

Был на исходе июнь 1943 года. Все острее ощущалось приближение грозных событий. По тем данным, которыми мы располагали, можно было предположить, что они развернутся на орловско-курском и белгородско-харьковском направлениях. Здесь советские войска после овладения Курском продвинулись на запад до линии Севск, Рыльск, Сумы. Образовался так называемый Курский выступ. Дугообразная конфигурация фронта при наличии у противника крупных группировок севернее выступа, в районе Орла, и южнее, в районе Белгорода, позволяла ему нанести встречные удары на Курск в целях окружения и уничтожения главных сил наших Центрального и Воронежского фронтов с последующим развитием наступления в восточном направлении.

Осуществление таких ударов, как известно, являлось излюбленной и хорошо освоенной формой оперативного маневра немецко-фашистских войск, и гитлеровское командование, конечно, не могло не воспользоваться сложившейся ситуацией попытаться взять реванш за . поражение в зимней кампании, чтобы вновь овладеть стратегической инициативой и повернуть ход войны в свою пользу.