Узницы любви. От гарема до монастыря. Судьбы женщин в Средние века на Западе и на Востоке - Василий Дмитриевич Гавриленко
Таковой и была София Гольшанская.
Возвратившись восвояси, король Ягайло рассказал о своем замысле великому князю Литовскому Витовту:
«И просил Ягайло Витовта, говоря ему так: „Было у меня уже три жены, две польки, а третья немка, а потомства они не оставили. А теперь прошу тебя, высватай мне в жены у князя Семена младшую племянницу Софию, она из рода русского, и может быть бог даст мне потомство“».
Престарелый монарх, помимо веры в колдунов, был убежден, что национальная принадлежность женщины также влияет на деторождение. Потерпев неудачи с юными представительницами польского и немецкого народов, Ягайло обратил взор на русскую красавицу.
Витовт посоветовал государю взять в жены не Софию, а Василису Гольшанскую, однако Ягайло на это ответил следующее:
«Сам знаю, что старшая красивее, но у нее усики, а это означает, что она девка крепкая, а я человек старый и не смею на нее покуситься».
Похоже, пожилой король испугался Василисы: такая здоровая да сильная девка и уморить старика могла.
Витовт отправился в Друцк и передал князю Семену брачное предложение короля Ягайло. Семен Дмитриевич крепко призадумался: племянница совсем молоденькая, а триждый вдовый жених уже одной ногой в могиле. Но самое главное – как же младшая сестра может выйти замуж раньше старшей? Согласно русским традициям, для Василисы Белухи это стало бы позором.
Семен Дмитриевич думал уже отказать посланнику короля, но у Витовта на этот случай был припасен «козырь в рукаве» от короля Ягайло. Польский монарх предлагал выдать Василису за своего племянника Ивана Бельского.
Нашелся жених и для младшей сестры Гольшанской Марии – Ильяш Мушати, сын молдавского господаря Александра I Доброго. Иван Бельский находился в свите Витовта, и Василиса Белуха сразу смогла оценить стать и красоту этого видного молодого человека.
На том и порешили.
В январе 1422 году семнадцатилетнюю Софию привезли в город Новогрудок (ныне – Гродненская область Белоруссии). Здесь православную девушку окрестили по католическому обряду и дали ей имя Софья.
Через месяц в Новогрудок прибыл король Ягайло с пышной свитой. Церемония бракосочетания состоялась 7 февраля в Новогрудском фарном (приходском, принадлежащем приходу, а не ордену. – Прим. ред.) костеле, построенном великим князем Витовтом в 1395 году и сохранившимся до наших дней.
Сразу после того, как виленский епископ Матей объявил короля Ягайло и Софью мужем и женой, молодожены покинули Новогрудок и отправились в город Лида (ныне – Гродненская область), где должен был состояться свадебный пир. На пир прибыли многие представители знати, включая великого князя Литовского Витовта и представителя римского папы Антония Зено.
Семидесятидвухлетний король и его семнадцатилетняя супруга сидели во главе огромного стола, заставленного разнообразной снедью. Но Софья на пиру была грустна и практически ничего не ела.
Из Лиды король Ягайло привез молодую супругу в Краков и поселил ее в королевском замке на Вавельском холме. После брачной ночи государь был вынужден покинуть Софью: ему срочно нужно было отправиться в Литву, а оттуда – в Словакию для встречи с императором Священной Римской империи Сигизмундом I Люксембургом.
Оставшись при королевском дворе в совершенном одиночестве, неопытная Софья чувствовала себя неуютно. Польская знать относилась к «русской выскочке» с предубеждением. К тому времени в Польше уже вовсю раздавались голоса за то, чтобы сделать наследницей престола четырнадцатилетнюю принцессу Ядвигу Ягеллонку, раз уж сына король так и не сумел заполучить.
Софья встречала свою падчерицу Ядвигу при дворе – это была симпатичная, бойкая девочка со светлыми волосами. С 1419 года, то есть с одиннадцатилетнего возраста, Ядвига была просватана за Фридриха, сына курфюрста Бранденбурга.
Для значительной части польской знати, придерживавшейся пронемецкой линии, Ядвига была гораздо предпочтительнее какой-то русской княжны.
Вынужденный лавировать между многочисленными придворными группировками, король Ягайло все откладывал коронацию молодой супруги. При этом, появляясь в Кракове хотя бы на день, государь не забывал посетить опочивальню жены.
В 1424 году в Кафедральном соборе Кракова в присутствии множества знатных гостей со всей Европы Софья была официально объявлена королевой Польши. Государь передал супруге во владение несколько деревень, а также имущество в городах Бече, Иновроцлаве, Нашеве и других.
Ягайло неслучайно оказался столь щедр: во время коронации Софья уже была беременна.
31 октября 1424 года королева благополучно разрешилась от бремени. Теория пожилого короля о том, что молодые девушки рожают от стариков преимущественно мальчиков, полностью подтвердилась. Королевича назвали в честь отца – Владислав. Счастью Ягайло не было предела. Король поручил бить в колокола по всей Польше, духовенству было приказано денно и нощно молиться во здравие новорожденного и его благородной матери.
Государь нашел своему первенцу двадцать пять крестных отцов, среди которых был папа римский Мартин V. В отцовстве Ягайло никто не сомневался, потому что мальчик был похож на короля как две капли воды.
После рождения сына Софья почувствовала себя настоящей королевой: ее влияние на короля резко возросло. Она стала добиваться от супруга права быть регентшей при своем сыне в случае внезапной кончины Ягайло. Король ради этого собрал совет польской шляхты в Бресте Куявском, но аристократы отказались принять Софью в качестве фактически единоличной правительницы государства.
В мае 1426 года Софья родила второго сына. Мальчика назвали Казимиром, но он был очень хилым и примерно через год умер.
Ягайло, желавший подстраховаться на случай внезапной смерти королевича Владислава, настаивал на рождении третьего сына. Посещения семидесятишестилетним королем опочивальни двадцатиоднолетней супруги были регулярными, и вскоре она понесла.
Однако эта беременность далась Софье гораздо труднее, чем две предыдущие. Но не из-за проблем со здоровьем, а из-за грандиозного скандала, разразившегося при дворе.
Весной 1427 года в Кракове начали шептаться, что Софья брюхата не от мужа. Король Ягайло, несмотря на свою теорию о старике и молодке, приказал взять под стражу дворовых девок королевы – сестер Катаржину и Эльжбету Щуковских.
Под пытками сестры заявили, что на половину ее величества захаживают сразу семь мужчин: рыцарь Ян Гинча из Рогова, братья Петр и Добеслав Щекоцинские, Ян Краска, Вавжинец Заремба, Ян Конецпольский и Петр Куровский.
Ян Конецпольский и братья Щекоцинские, почуяв неладное, сбежали, остальных подозреваемых схватили по приказу короля. Софью король Ягайло приказал держать под домашним арестом в замке, дабы «при типичных плоти своей недостатках не попала в худшую беду».
Арестованные как один твердили о невиновности Софьи. Рыцарь Ян Гинча под пытками твердил только одну фразу: «Королева не изменяла королю!»
По приказу государя в Кракове состоялся суд. Председателем стал прекрасно знакомый Софье великий князь Литовский Витовт. Князь Витовт призвал «не рубить сгоряча», а дождаться, пока королева
