Кристиан Жак - Нефертити и Эхнатон

Напротив, на северо-востоке, в азиатских странах, частично находившихся под египетским контролем, обстановка радикально изменилась. Благодаря случайной археологической находке в нашем распоряжении оказались документы, позволяющие восстановить картину событий той эпохи.

В1887 году в руинах эль-Амарны обнаружили около трехсот пятидесяти табличек из высушенной на солнце глины. На табличках были записаны клинописные тексты, которые сразу же заинтриговали ученых. Поначалу находка показалась слишком удачной, чтобы в нее можно было поверить, и таблички сочли фальшивками. Однако после более тщательного исследования стало понятно, что документы были подлинными и представляли собой дипломатическую переписку между царем Египта и многими правителями иноземных стран.

Увы, раскопки велись нелегально! Обстоятельства открытия так и остались неясными. Сколько всего табличек было обнаружено изначально? Уточнить это не представляется возможным. К сожалению, антиквары и частные коллекционеры быстро заинтересовались этими скромными памятниками, которые имели, конечно же, определенную продажную стоимость. В настоящий момент известно триста восемьдесят две таблички. Тексты написаны на аккадском языке, который в ту эпоху часто использовался в переписке между правителями разных государств.

Ученые долго думали, что эти таблички представляли собой оригинальные архивные материалы, которые амарнский «министр иностранных дел» тщательно классифицировал и хранил; однако в действительности дело обстояло несколько иначе.

Царь Египта общался с иноземными правителями через посредство посланцев, чья функция считалась весьма важной. Эти посланцы доставляли по назначению письма фараона и привозили ему ответы или новую информацию.

Фараон, разумеется, владел грамотой и был достаточно образован; каждое утро он получал от своих советников информацию о внутреннем и внешнем положении. Послания иноземных правителей ему зачитывали вслух, чтобы он был в курсе дела; писцы переводили клинописные письма на египетский язык и делали одну или несколько копий на папирусе. Эти иероглифические копии и составляли настоящий архив; их классифицировали в соответствии со строгими требованиями египетской административной системы. Что же касается глиняных табличек, то они превращались в ненужный «мусор», и от них в конце концов избавлялись.

Оригинальные египетские архивы города Атона, возможно, подверглись уничтожению; напротив, часть табличек сохранилась до нашего времени в руинах города – именно потому, что, с точки зрения египетских государственных чиновников, они уже не представляли никакого интереса. Эти живые документы, бесспорно, исключительные по своему характеру, позволяют нам проникнуть в самое средоточие дипломатии того неспокойного периода и лучше понять события, которые погубили дело Эхнатона. Правда, мы владеем лишь малой частью этой официальной корреспонденции, а потому должны пользоваться ею с осторожностью. И все же таблички из эль-Амарны приподнимают покров тайны над той драмой, что завязывалась на протяжении правления Эхнатона.

Работы А. Альтмана показали: политическая стабильность египетских «протекторатов», таких как Библ или Амурру, была нарушена вскоре после азиатских походов Тутмоса IV. Процесс деградации, угрожающий безопасности Египта, начался задолго до правления Эхнатона.

Хеттский царь Суппилулиума резко нарушил равновесие сил на международной арене древнего Ближнего Востока, где все еще доминировал Египет. До его воцарения военное преобладание империи фараонов на Ближнем Востоке мало кто решался оспаривать. Однако Суппилулиума был человеком амбициозным, и хотел превратить свою страну в великую державу. Он начал с того, что подчинил беспокоившие его племена внутри собственных границ, прекратил междоусобные раздоры и тем самым положил конец серьезному нестроению, которое угрожало его власти в стране. Восстановив порядок, он успокоил провинции и собрал войска, которые обеспечил превосходным командным составом.

Сиро-Палестина, находившаяся под египетским контролем, была разделена на три провинции, во главе которых стояли наместники. Первый из них имел резиденцию в Газе и отвечал за Ханаан, то есть Палестину и часть финикийского побережья до Бейрута. Второй жил в Симире и надзирал за страной Амурру, которая простиралась от Библа до Угарита (не захватывая последний) и реки Оронт. Третий жил в Кумиди. В это ведение была отдана провинция Упе, включавшая город Кадеш, южную Сирию, часть северной Палестины и Дамаск.

Азиатские державы поддерживали контакт с Египтом через посредство посланников и послов, которые имели при себе сопроводительные документы, обеспечивавшие им свободный проезд. Процитируем для примера один документ подобного рода, которым пользовался чрезвычайный посол царя Митанни:

Царям Ханаана, слугам моего брата, фараона. Так говорит владыка Митанни. Настоящим письмом (подтверждаю, что) я отправляю моего посланца по срочному и особо важному делу к фараону, моему брату. Никто не должен задерживать его. Обеспечьте ему свободный проезд в Египет и препроводите его к коменданту египетской крепости. Пусть он отправляется в путь немедленно; что же касается подарков, то он никому ничего не должен.

Взаимоотношения с Ассирией хотя и не были слишком тесными, но основывались на взаимной вежливости.

Если ты питаешь благие и дружеские намерения, – пишет царь Ассирии фараону, – то пошли мне много золота. Мой дом – твой дом. Напиши мне, и для тебя (тоже) найдут то, в чем ты нуждаешься. Мы – очень далекие друг от друга страны. Разве правильно, что наши посланцы постоянно находятся в пути ради таких (скромных) результатов?

Тушратта, царь богатой страны Митанни и вассал Египта, тоже желал мира. Аменхотеп не умер, – пишет он Эхнатону, – если ты, его великий сын, рожденный его великой супругой Тийей, держишь бразды власти на месте его. Каждый царь стремился сохранить расположение фараона, при этом максимально соблюдая собственные интересы.

В прежние времена, – обращается царь Митанни к фараону, демонстрируя полное отсутствие памяти о жестоких конфликтах недавнего прошлого, – твои предки всегда поддерживали дружбу с моими предками. Ныне же, что касается нашей с тобой постоянной и взаимной дружбы, то ты сделал ее в десять раз более великой по сравнению с тем, что было при моем отце.

Тем не менее, некий серьезный дипломатический инцидент вызвал недовольство Тушратты, и тот направил в Египет двух посланцев, Пирисси и Тулубри, с очень маленьким эскортом. И теперь, – жалуется царь Митанни, – мой брат не дозволяет им уехать и содержит их под очень строгим надзором. Кто такие мои послы? Они ведь не птицы, разве они улетят? Чем так не угодили моему брату мои послы? Почему ни один из них не может даже навестить другого?