Юрий Сааков - Любовь Орлова. 100 былей и небылиц
Судя по стенограмме, все рассмеялись, и эта «боязнь поцелуев» сошла С. Дукельскому с рук…
А уж когда Сталина не стало, Александров решил, что 57-летнюю Орлову в «Русском сувенире» влюбленный в нее и тоже немолодой американец (П. Кадочников) может просто зацеловать. Особенно на прощание, неизвестно насколько расставаясь со своей русской любовью.
Но и тут (в 1960 году!) режиссера урезонили, причем свои же коллеги.
– Согласен по поводу поцелуев Вари и Гомера, – говорил на обсуждении фильма писатель Е. Воробьев, автор текста к предыдущему фильму Александрова «Человек человеку». – Вы этим поцелуем сами снимаете поставленную вами проблему. (А в фильме то и дело звучало обращение от автора: «Господа президенты и премьер-министры! Поскорее договоритесь о мире! Влюбленные ждут!» – Ю. С.) Ведь если ваши герои уже нацеловались, то президенты и премьер-министры могут, выходит, не торопиться.
Такая вот «поцелуйная» логика!
82
В. Лебедев-Кумач не только писал тексты песен к фильмам Александрова, но и был их всяческим популяризатором. Мало того что написанное им в стихах обращение к зрителям Александров прочел и даже пропел на премьере «Веселых ребят» в кинотеатре «Художественный», мало того что поэт сочинил потом кучу рекламных стихов для фильма типа:
Я вам пишу, чего же боле,Что я могу еще сказать?Теперь я знаю, в вашей воле«Ребят веселых» показать,
так он еще написал и издал отдельной брошюрой «либретто» фильма. Где нехитрыми, доступными каждому словами пересказал, перевел, так сказать, с русского на русский все, что насочинили Эрдман, Масс и Александров. В том числе и по поводу героини Орловой:
«Никчемная барышня (это сначала о ее хозяйке. – Ю. С.), она влюблена во все заграничное и мечтает поймать себе на курорте мужа, непременно иностранца. Семейство Елены приехало на курорт со всеми удобствами, даже с домашней работницей – худенькой и быстрой деревенской девушкой Анютой».
Почему вдруг «худенькой»? Орлова никогда ею не была, даже в первом своем фильме. Это уж потом, доведенная, как она неудачно пыталась шутить со Сталиным, Александровым, актриса, на взгляд вождя, непозволительно исхудала…
И почему обязательно «деревенской»? Домработница могла быть и «городской». Хотя сам этот вопрос – о домработнице – в фильме Александрова очень смущал, например, поэта, Н. Коржавина, написавшего за океаном, где он одно время обосновался, целое эссе о «Веселых ребятах»: «И вообще откуда домработница в пролетарском государстве?»
Он, конечно, объясняет, откуда: после голода в провинции и в деревне. Но мы не будем в это вникать и поспешим к следующей орловской небылице…
Нет, дадим все-таки ненадолго слово Н. Коржавину:
«Ранние песни Л. Утесова известны, происхождение Орловой и связанные с этим мытарства – тоже. А тут – дали! Дали, наконец, возможность проявить себя, свое мастерство и свою силу. Вот и обрадовались тому, что их уравняли в правах с остальными».
Чему должны были обрадоваться Утесов и Орлова, творившие – он на эстраде, она на сцене – практически все, что хотели, и ни в чем, особенно она, не ущемленные творчески – не очень понятно…
83
Эту историю рассказывал Александров со слов Орловой.
…Будто поехала она в середине 50-х в составе делегации советских кинематографистов, – а вся делегация, как и в 47-ом, в Венеции, состояла из двух народных СССР – ее и С. Бондарчука – в Польскую Народную Республику.
И будто во время передачи на Варшавском телевидении актрису спросили:
– Пани Орлова, вам нравится польская водка?
– Нравится, – ответила она.
– А какая? – не отступали поляки.
И она назвала единственную, марку которой случайно запомнила «Выборова», то есть «избранная», «лучшая».
С тех пор эта «Выборова» так к ней и прилипла: «Орлова-Выборова». Куда, мол, ни явится – только и слышит: «Орлова-Выборова!» Вскоре это заменило уже «здравствуйте!» и «до свиданья!». При встрече жали артистке руки и с интонацией «Добрый день!» говорили: «Орлова-Выборова!» При прощании – то же «Орлова-Выборова» с интонацией «всего хорошего!». В гостинице дают ключ от номера и – в смысле «пожалуйста!» «Орлова-Выборова!». Официант в ресторане вместо «что будем пить?» «Орлова-Выборова?» Скоро уже и коллега по делегации С. Бондарчук стал обращаться к ней не иначе как «Орлова-Выборова».
– Самое смешное, – смеялся сам Александров, – что Любовь Петровна так вошла в эту «выборовскую» роль, что когда таксист спрашивал ее: «Орлова-Выборова?», отвечала – туда-то. А в магазине на вопрос продавщицы «Орлова-Выборова»? – показывала на нужную ей вещь…
«Почему же и это небылица?» – спросит читатель. Да потому что наверняка, помимо того, что поляки один, два, ну пять, десять раз пошутили с «Орловой-Выборовой», все остальное, где такое словосочетание заменяло якобы им (а потом и ей!) общение с советской «звездой», нафонтанировано Александровым.
84
И еще – со слов режиссера-мистификатора.
"…Был как-то концерт Орловой в клубе НКВД в Москве. И дирижер огромного духового оркестра, – будто бы рассказывала актриса, – который поначалу шумно меня приветствовал, потом, после каждой спетой мною вещи, одновременно с аплодисментами зала играл… тот же приветственный «туш». Ну ладно бы, после того как романс или песня из фильма спеты. А то пою А. Даргомыжского, а дирижер-чекист, приняв предпоследний текст за последний, взмахивает палочкой – и «туш» звучит раньше времени. Я и публика смеемся, оркестр по команде чересчур ретивого дирижера перестает играть, и я допеваю романс Даргомыжского».
Потом, на съемках «Композитора Глинки», Орлова рассказала, это игравшему Даргомыжского Ю. Любимову. Он сам, «служивший» в Ансамбле песни и пляски НКВД, припомнил свои курьезы в этом славном коллективе, и оба смеялись так, что испортили Александрову пару дублей…
85
Александров умилялся письмом, полученным Орловой от горьковских текстильщиц незадолго до ее кончины:
«Только что по телевидению смотрели «Светлый путь». (Тогда, в «лапинские» времена, на телевидении показ «Светлого пути» был таким же бесперебойным, как сейчас «Кавказская пленница» или «Бриллиантовая рука».Ю. С.) Нас было 17 человек: ткачихи, прядильщицы, мастера, инженеры, секретарь комитета ВЛКСМ, бывший парторг.
Товарищ Любовь Орлова! Этот фильм и вы, наша народная артистка, – это наша жизнь.
…Мы наших дочерей назвали Вашим именем. У нас на фабрике Люба самое многочисленное и уважаемое имя».
И т. д. и т. п.
Это письмо Александров опубликовал в книге. А о другом он только рассказывал. В котором такие же ткачихи, памятуя о блестящих навыках, которые приобрела в ткацком деле актриса, писали ей:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
