Евгений Джугашвили - Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

Далее Жуков по поручению Тимошенко звонит Сталину. Его рассказ – сплошная ложь. Он пишет, что долго не мог дозвониться: «…Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец, слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны…» (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 1. М.: АПН, 1974. С. 265).

Во-первых, никакого генерала у телефона в охране Сталина никогда не было. Жукову генерал потребовался поначалу для обывателя. Дескать, охрана диктатора комплектовалась исключительно из генералов. Был один генерал-лейтенант Власик Н.С. Он возглавлял охрану, а у телефона всегда дежурили и неотлучно находились подчиненные ему сотрудники охраны в звании от капитана до майора.

Во-вторых, «сонный генерал» понадобился и для другой цели. Дело в том, что Сталин обычно работал в кабинете долго, допоздна. Некоторые ответственные генералы и гражданские работники разъезжались по домам после того, как сам Сталин шел спать. Поэтому Жуков по телефону бросает провокационную реплику: «… Будите немедленно, немцы бомбят наши города, война началась…»

Но никакого генерала не было! А провокация состоялась: «Смотрите, Сталин проспал начало войны!» Прием, конечно, мерзкий.

Снова возникает вопрос: «Почему С.К. Тимошенко разрешает подчиненному ГК. Жукову доложить главе правительства о начале бомбардировок немецкой авиацией наших городов. Почему он этого не сделал сам как нарком?» Писатель В. Мещеряков в книге «Сталин и заговор военных 1941 г.» объясняет поведение Тимошенко. Начальник Генштаба Жуков является главным заговорщиком, и звонок его на дачу служил предлогом узнать, жив ли Сталин. Дело в том, что нападение Германии на СССР являлось для заговорщиков сигналом для государственного переворота. Сталин оказался жив. «Следовательно, – пишет Мещеряков, у них что-то «не срослось». (Мещеряков В.П. Сталин и заговор военных. 1941 год. М.: Алгоритм, 2010. С.34–36).

К 1941 году Гитлер по всей вероятности располагал фактами о готовящемся перевороте в СССР и естественно ожидал легко победы на примере тех, которые он одержал в Европе. Писатель У. Ширер в книге «Взлет и падение Третьего рейха» приводит слова сподвижника Гитлера генерала Клейста по этому поводу: «Надежды на победу в основном опирались на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России… Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту надежду лелеяли политические советники фюрера». (Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха. Т. 2. М.: Воениздат, 1991. С. 244).

С началом войны все высшее военное руководство было формально направлено, а в действительности разогнано по фронтам – оказывать помощь на местах. Причем по разным фронтам. Это была профилактическая мера. Бескровно «обезглавлен» и разобщен тандем Тимошенко – Жуков. Тимошенко было поручено возглавить Западное направление. Он практически был оторван от властных рычагов управления и командования всеми вооруженными силами страны. А присматривать за ним поехал Л.З. Мехлис, который только 21 июня 1941 года был возвращен в РККА на пост начальника ГлавПУРа (главное политическое управление армии).

На пост главы «мозга армии» вернулся маршал Б.М. Шапошников. До его прихода по приказу Сталина была проведена блиц-проверка ведения секретного делопроизводства и режима секретности в Генеральном штабе. Сам Жуков также был отправлен на фронт. А на вопрос Жукова, как же это Генштаб без него будет работать, Сталин кратко ответил, что как-нибудь обойдемся. 22 июня была произведена смена командующего Московского военного округа. Вместо генерала И.В. Тюленева, направленного командовать Южным фронтом, был назначен генерал А.А. Артемьев – генерал НКВД. Сменен был также и начальник штаба Московского военного округа. Даже начальника военной разведки генерала Голикова Сталин отправил с дипломатической миссией за рубеж.

В итоге, если бы Сталин до войны создал Ставку Верховного Главнокомандования с «неограниченными полномочиями во внутренней и внешней политике», как рекомендовал Тимошенко, то с началом войны ни его, ни ЦК, ни Советское правительство уже ничего не спасло бы.

Перед войной Г. К. Жуков занимал должность Начальника Генерального штаба. В книге «Воспоминания и размышления» он говорит, что о наступлении немецких войск Генштаб узнал 21 июня от перебежчика фельдфебеля. Только тогда Сталин якобы согласился на приведение войск приграничных округов в боевую готовность. Он пишет, что вечером 21 июня ему позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил о перебежчике. «Захватив с собой проект директивы войскам, – вспоминает Георгий Константинович, – вместе с наркомом обороны (С.К. Тимошенко. – Е.Д.) и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль». Секретарь Поскребышев зафиксировал их проход в 20 часов 50 минут. Получив «добро» от Сталина, Жуков пишет: «Не теряя времени, мы с Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома… С этой директивой Н.Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее округам». (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 1. С. 263). В Генштабе потребовалось время для шифровки директивы, для передачи в округа, где также ушло время на отправление ее в войска. В итоге войска получили приказ о приведении приграничных округов в боевую готовность слишком поздно, а в Киевском военном округе за полчаса до начала артподготовки противника. По Жукову получается, что из-за недостатка времени войска не смогли подготовиться к отражению противника. По этой причине и произошла катастрофа в 1941 году, особенно в полосе ЗапОВО.

Но так ли все было на самом деле? Во-первых, Жуков «забыл», что он вместе с Тимошенко 18 июня за четыре дня до наступления немцев давали телеграмму в войска о приведении их в боеготовность. Во-вторых, расследование после войны генерал-полковником А.П. Покровским вскрыло не только ошибки, а целый заговор генералов. В него были вовлечены командующие фронтами, армиями и дивизиями. Многие генералы предстали перед судом. К допросу был привлечен и Георгий Константинович. О телеграмме 18 июня поговорим несколько позднее, а сейчас закончим с телеграммой от 21 июня, получившей название Директива № 1.

Ватутин Н.Ф. – начальник оперативного Управления Генштаба, якобы помогавший Жукову составлять проект директивы, оказывается, в Кремле не был и следовательно никуда не ездил. В журнале посещений фамилия Ватутин отсутствует. Жуков и Тимошенко присутствуют: «Вход – 21 час 50 минут. Выход – 22 часа 20 мин. Спрашивается, для чего понадобился Ватутин? Дело в том, что он погиб в 1944 году на Украине в должности командующего Первого Украинского фронта. И теперь на него можно будет свалить задержку отправки директивы. Ведь маршал А.М. Василевский в «Дело всей жизни» написал: «В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать поступившую от начальника Генштаба Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву в адрес командования Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. (Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: Политическая литература, 1973. С. 121).