Василий Новицкий - Из воспоминаний жандарма

Этот факт истины.

Приехал на другой день рано утром к Дрентельну и доложил ему о прекращении беспорядков в городе, он очень усердно поблагодарив меня и выразив особую благодарность жандарму Жданову, сказал мне, что его очень помяла толпа, что он чувствует боль груди от навалившихся на него хулиганов; при чем добавил, что хорошо, что лицо его не пострадало и что он просит, чтобы о падении его я не доводил до сведения Петербурга. Вручил мне 300 р. для передачи жандарму Жданову, приказав последнему молчать обо всем виденном им.

Впоследствии в г. Киев был командирован, по высочайшему повелению, свиты его величества генерал-майор граф Кутайсов для исследования причин противоеврейских беспорядков и действий местных властей, что крепко сердило и возмущало генерал-губернатора Дрентельна, который видел в этом недоверие к нему.

XVII

Ф. Ф. Трепов. — Д. Ф. Трепов. — А. А. Потапов. — Гр. А. В. Левашов. — Н. Д. Селиверстов. — А. Р. Дрентельн. — Гр. Н. П. Игнатьев. — П. А. Черевин. — Гр. Д. А. Толстой

Изложу в нескольких видах не безынтересную характеристику бывшего обер-полицмейстера Царства Польского во время восстания 1864 г., а затем С.-Петербургского обер-полицмейстера же и градоначальника г. С.-Петербурга, генерал-адъютанта Федора Федоровича Трепова, которого по слухам я знал с 1875 г., а лично за десять лет последней его жизни во врьемя приездов его в Киев, в которой, прибывая на свидание к детям его и выражения памяти к умершей его жене, похороненной в Выдубецком монастыре, находящемся около г. Киева, всегда заезжал ко мне, едучи с могилы жены, и этим, как он высказывал, выражал мне особое внимание за несенную мною продолжительную и тяжелую службу в г. Киеве в смутное время.

После известного дела Засулич, стрелявшей в упор в Трепова, личный кредит Ф. Ф. Трепова как у государя Александра II, так и в обществе пал и, по слухам, государь возлагал на Шефа жандармов Мезенцева поручение собрать сведения о нажитых Треповым миллионах и, как говорили и приходилось мне слышать от высокопоставленных лиц, имение Треповым в несколько миллионов состояния подтвердилось и доходило до 3 миллионов руб. Объяснялось нажитие состояния Треповым от сумм, отпускавшихся в его распоряжение безотчетно по должностям обер-полицмейстера Царства Польского, градоначальника г. С.-Петербурга, от полученного им гонорара, куртажа за исходатайствование дополнительной сметы на постройку Литейного моста в С.-Петербурге, и от получения значительных сумм от императрицы Марии Александровны с специальною целью охраны личности императора Александра II. Устанавливать состояние Трепова я не берусь, но скажу верно то, что он мне сам лично рассказал в г. Киеве, где он болел и умер, что он спокойно умирает, обеспечив всех своих 9 человек детей ежегодным доходом каждого от 13 до 15 тыс. руб. в год и вручил уже подлежащие доходные имущества детям при жизни. Сколько же, сверх этих состояний, он имел капиталов при себе, он мне не говорил, но они должны были находиться у него, ибо он по своей крайней и выходящей из ряда обыкновенных скупости не мог расстаться со всем своим состоянием и наличными капиталами.

Детей Трепова я знал лично и хорошо. Феодор, ныне член государственного совета, бывший киевский губернатор, человек, хотя не умный, но сумевший увеличить свое состояние покупкою при посредстве, конечно, евреев имения в Киевской губернии, за которое заплатил 100 тыс. руб., а продал его за 200 тыс. руб., о чем он сам рассказывал волынскому губернатору барону Штакельбергу; он располагал еще купить имение в Киевском уезде с помощью киевского земельного банка, с целью выгодной распродажи земли крестьянам и леса, чему воспротивился и не допустил управляющий киевскою казенною палатой Самохвалов, состоявший от министерства финансов членом названного банка, без согласия которого купля Ф. Треповым этого имения состояться не могла, о чем мне рассказывал названный Самохвалов. Этот Ф. Трепов сумел настолько подделаться к министру фон-Плеве, что получил, как мне говорили, единовременное денежное пособие в 7 тыс. руб. Отец его несколько раз мне говорил, чтобы я подвинул его сына хотя к какому-либо чтению, добавляя, что сын его рассчитывает быть губернатором, а не читает даже местных газет и журналов губернского правления во время состояния его в должности чиновника особых поручений при киевском генерал-губернаторе А. П. Игнатьеве, который Федора Трепова назвал прямо глупым.

Ф. Трепов, заведуя санитарною частью армии во время войны России с Японией, по отзыву главного контролера армии Смирнова, почтенного человека, и других лиц, был крайне не только непопулярен, но нелюбим в армии за вмешательство его в неподлежащие ему дела и доносы неправдивого и интригантского свойства главнокомандующему армии Куропаткину[304], около которого Трепов постоянно и в ненужное время вертелся, постоянно оставляя санитарную часть, ему вверенную, в стороне его прямой заботливости.

Дмитрий Трепов, бывший Московским обер-полицмейстером, а затем товарищем министра внутренних дел, командиром корпуса жандармов, заведывающим полициею и дворцовым комендантом, известен мне был с обер-офицерских чинов со стороны и лично. Особыми дарованиями ума он вовсе не обладал, как равно и познаниями по полицейской части и об обще-революционном движении и ходе его по всей России. Во время состояния в должности начальника московского охранного отделения Зубатова, последний всецело был подчинен обер-полицмейстеру Д. Трепову, которого Зубатов совершенно свободно обходил, пользуясь совершенным незнанием Трепова всех махинаций революционеров, революционного движения и даже полицейской службы, провокаторствовал вовсю, в особенности в Москве, сплочая и организуя рабочих, подобно попу Гапону в С.-Петербурге, в кружки, знакомя рабочих с забастовками и стачками, каковые кружки впоследствии обратились во вполне готовые революционные организации, ставшие кадром московского вооруженного восстания. Д. Трепов, совершенно не только не знал, но и совершенно не понимал действий Зубатова, который обошел и августейшего Московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича[305], которого Трепов не оберег от покушения на его жизнь, как равно и самого даже себя. Дмитрий Трепов всецело обязан своим повышением по службе безвременно погибшему от убийства великому князю Сергею Александровичу, а уже Федор Трепов обязан всецело своему незаслуженному ничем повышению, до члена государственного совета включительно, брату своему Дмитрию Трепову. На Д. Трепова воздействовало влияние, воспитание и образование по политической части безусловно Зубатова, чем я и объясняю заявление Д. Трепова в момент его сильного влияния в придворных сферах об образовании кадетского министерства и о введении автономии в университетах, столь пагубно отразившейся на университетах, где свободно происходили народные митинги и сборища революционеров-рабочих, являвшихся по нескольку тысяч в здания университетов с революционными целями, что не только допускалось Д. Треповым, бывшим товарищем министра внутренних дел по полицейской части, но видимо даже поощрялось, так как он распоряжениями своими не только парализовал высшие местные административные власти, но уничтожал всякое их местное значение по отношению к местным университетам. Подобные действия Д. Трепова я вовсе не отношу к политической его неблагонадежности и направлению, но отношу к совершенному его непониманию дел и революционного движения в России в особенности. Дмитрий Трепов, достигший большого влияния в административных правительственных сферах, был в высшей степени не только не популярен в провинции в среде истинно-русских людей, но даже ненависть нему явно и публично устанавливалась и была даже среди революционно-прогрессивных партий, несмотря на проведение им министров из кадетов и на введение автономии в университетах. При состоявшемся назначении Д. Трепова С.-Петербургским генерал-губернатором с предоставлением ему особых прав и полномочий, в провинции совершенно гласно и публично высказывалось полное недовольство со стороны даже истинно русских людей, которые говорили вслух, что одно назначение Д. Трепова на такой пост может повести истинно русского монархиста сделаться революционером.