Отто ШТРАССЕР - ГИТЛЕР И Я

- Доставь его наверх во что бы то ни стало, - сказал он своей молодой спутнице перед тем, как подняться в свой номер.

- Он говорил шепотом, - рассказывала горничная, которая была свидетелем этой сцены, - но меня испугала животная жестокость, проступившая на его лице.

Пока Эдит ублажала Формиса, Мюллер спустил веревочную лестницу, по которой его сообщник проник в отель. В десять часов Эдит, болтавшая без умолку все это время, подвела своего нового друга к комнате № 3. Она пригласила его войти; должно быть, она попыталась втащить его туда, если судить по тому, что руки бедного Рудольфа оказались сильно исцарапаны ногтями. Формис, увидев за дверью двух мужчин, выхватил револьвер. Женщина попыталась вырвать револьвер у него из рук и получила пулю в живот. Тут же выстрелил Мюллер. Формис был два раза ранен в живот и один раз - в голову.

Он был убит наповал. Двое мужчин попытались найти подпольный передатчик, который был спрятан на чердаке, но безуспешно. Тогда они перетащили труп в номер Формиса, облили его бензином и положили рядом две зажигательные бомбы. Таким образом они хотели скрыть следы преступления и уничтожить таинственный передатчик.

Веревочная лестница по-прежнему свешивалась из окна. Капли крови указывали, каким именно путем выносили раненую женщину. Машину с убийцами несколько раз останавливала полиция, но документы двух мужчин были в полном порядке, а женщина, укрытая пледами и куртками, лежала на дне машины, и ее не было видно. Недалеко от отеля на берегу реки Молдау была найдена ее окровавленная юбка. Позднее из Германии нам сообщили, что женщина умерла через двадцать четыре часа на. пути в госпиталь.

Преступление было успешно доведено до конца, убийцы получили заслуженные награды. Голос, который говорил правду немецкому народу, умолк. Гитлер и Гиммлер снова могли спать спокойно.

Это дело привело к дипломатическим осложнениям. Между Берлином и Прагой начался обмен нотами протес-га. И хотя чешская полиция установила безусловную причастность властей Германии к совершению преступления, Берлин упрямо отказывался признать свою вину.

Советник немецкого посольства в Праге имел даже наглость поднять вопрос, действительно ли Отто Штрассер, который несет ответственность за работу подпольного передатчика, так и остался безнаказанным. В результате 6 января 1936 года я был приговорен к четырем месяцам тюрьмы. Но я так и не был отправлен в тюрьму, так как президент Бенеш постоянно откладывал рассмотрение моей апелляции.

После этой трагедии я стал предельно внимательным и старался избегать малейшей опасности. Я с улыбкой вспоминаю бутылочку с ядом в руках еще одного моего «верного» друга Константина, анонимные письма с приглашениями на любовные свидания и слишком откровенную попытку английского псевдожурналиста заманить меня на уикенд в Судетскую область.

Я расскажу лишь о двух инцидентах, которые имеют явную политическую окраску.

В январе 1938 года, возвращаясь из Швейцарии, я на несколько дней остановился в Вене. Господин Гвидо Джер-натто, министр без портфеля и лидер австрийского фронта «Фатерланд» («Отечество»), предупредил меня, что на этот раз Гитлер отдал приказ своим агентам убить меня, как только я ступлю на австрийскую землю. Господин Джернатто сообщил мне, что австрийская полиция не может гарантировать мне безопасность, и посоветовал не заезжать в Вену.

Это было за два месяца до аншлюса. Нужно заметить, что к этому времени террор был уже обычным явлением в Австрии.

Второй инцидент произошел семь месяцев спустя в Праге. Один из членов «Черного фронта» предупредил меня о планах похищения меня на автомобиле, принадлежащем германскому военному атташе полковнику Тюссанту. Говорили, что этот план был разработан советником посольства фон Бибром.

Шоферу полковника Тюссанта, который, как и следовало предполагать, был эсэсовцем, поставили задачу подобрать подходящих людей для осуществления этой операции. Он нашел двух судетских немцев, принадлежащих к партии Генлейна, готовых выполнить подобную грязную работу. Для того чтобы завоевать мое доверие, осталось только найти немецкого эмигранта, который бы не вызвал никаких подозрений.

Эмигранта нашли, но тот немедленно сообщил о готовящемся похищении в полицию.

На этот раз было принято решение взять преступников с поличным. Эмигрант с согласия полиции потребовал дать ему аванс из обещанного гонорара за соучастие и встретился с шофером и его сообщниками в кафе. Как только деньги были переданы, внезапно возникли чешские полицейские и арестовали заговорщиков.

Это не единственный случай, когда германский дипломат выполнял поручения гестапо. И снова Прага выразила Берлину решительный протест.

Шофер был выслан, полковник Тюссант отозван, а су-детские немцы отправлены в тюрьму.

Что касается Бибра, то его перевели в Берн, где наши пути снова пересеклись. Я уехал из Праги в сентябре 1938 года, когда угроза вторжения Гитлера в Чехословакию стала очевидной. Господину фон Бибру было трудно предпринять что-либо против меня в Швейцарии, где, к счастью, не было ни предателей, ни партии Конрада Генлейна.

И вот еще один штрих, делающий мой рассказ более полным и бросающий дополнительный свет на методы работы германских спецслужб.

23 ноября 1939 года немецкое радио официально подтвердило, что мой друг Рудольф Формис был убит двумя эсэсовцами по приказу властей III рейх.

Глава 10. Бойня в Германии

После моей эмиграции события в Германии шли именно так, как я и предвидел. Режим Гитлера продолжал следовать своим разрушительным путем, подрывая основы старого порядка, шарахаясь от реакции к революции, будучи неспособным придерживаться определенного курса.

Чтобы удержаться у власти, Гитлер использовал два инструмента, имевшихся в его распоряжении, - пропаганду и террор, разрушительную эффективность которых было бы глупо отрицать.

Если мы желаем понять трагические события, происшедшие 30 июня 1934 года, мы должны прервать наше повествование и еще раз рассмотреть те силы, которые привели Гитлера к власти.

Гутенберг, представитель тяжелой промышленности Германии, фон Папен, реакционер и кандидат от юнкеров, вставили ногу Гитлера в стремя, а президент Гинденбург, бывший воплощением пруссачества весьма неохотно, но сделал его канцлером.

Промышленники и генералы по-прежнему считали бывшего австрийца-ефрейтора своим слугой, который, если его должным образом обучить, будет хорошо служить их интересам. Они потерпели полный провал, не сумев разглядеть динамизм качества, присущий национал-социалистическому движению, и роли Гитлера как орудия истории. Революция родилась в германском бурлящем котле и вознесла Адольфа Гитлера на поверхность, где он плавал подобно умелому пловцу. Тот факт, что он вообще мог плавать, свидетельствовал о глубине революционного потока.