Вильгельм Липпих - Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945

Пробыв пару недель в Зевене, Аннелиза получила очередной приказ и отправилась на новое место службы, в госпиталь Апьтенвальде, в пригороде Куксхафена, находящегося близ устья Эльбы. Там она провела следующие девять месяцев, после чего ее перевели в соседний городок Зюдердайх.

В Бельгии, а затем в Германии жизнь Аннелизы постоянно подвергалась не только угрозе бомбардировок союзной авиации. Ей было 23 года, и она отличалась привлекательной внешностью. Волею судьбы она работала в тяжелых условиях военного времени, к которым не была готова в силу полученного воспитания. Она была одинока и беззащитна, находясь вдали от меня или моих родственников, вдали от нашей любви и поддержки.

Моя тревога за ее безопасность и благополучие ни на минуту не покидала меня. Несмотря на то что мы были помолвлены, Аннелизе приходилось постоянно отбиваться от ежедневных навязчивых ухаживаний солдат и военных моряков, а также врачей, работавших в госпитале. Я в нескольких письмах просил ее быть острожной и соблюдать благоразумие.

В письме от 20 июля 1943 года Аннелиза рассказала о своих душевных страданиях, вызванных тем, что в детстве она была лишена любви близких родственников. «В детстве тебе повезло больше, чем мне. Девочке очень трудно жить без материнской любви». Теперь она была самостоятельной взрослой женщиной, у которой не было матери, чтобы можно было попросить советов, касающихся отношений с мужчинами, и поговорить о том, какую опасность они могут представлять для нее.

В результате недополученной в детстве родительской ласки, повзрослев, Аннелиза почувствовала необходимость в любви. Это сделало ее потенциальной жертвой агрессивных мужчин, жаждавших женского общества, которые бесчестно уверяли ее, что хотят с ней лишь чистых, невинных отношений. В этом плане ее окружение в военном госпитале было опаснее, чем моя фронтовая обстановка, где не было женщин, способных привлечь наше внимание.

Я всегда помнил об этом риске, и для меня, молодого двадцатичетырехлетнего мужчины, было очень трудно томиться разлукой и одновременно выполнять обязанности командира роты. Приведу несколько строк из моих тогдашних писем, в которых нашло отражение мое беспокойство и отчаянные попытки уверить Аннелизу в моей любви и внушить ей мужество.

«Сколько раз в день я думаю о тебе?».

«Самая большая проблема состоит в том, Аннели, что я скучаю по тебе». «Взаимная любовь преодолеет все преграды».

«Только любовь способна подарить нам покой в эти суровые дни».

«Мне горько воспоминать о наших недавних счастливых днях».

«Мои мысли всегда только о тебе, любовь моя».

«Не нахожу слов, чтобы выразить мою любовь к тебе».

«Благодарю Бога за то, что познакомился с тобой, Аннели».

К счастью, полученное мною воспитание наделило меня сильным характером и самообладанием, которые позволили мне вынести все испытания. Аннелизе, воспитывавшейся в других условиях, было труднее справляться с разлукой. Как я узнал позднее, это имело некоторые последствия.

В конечном итоге мы с Аннелизой решили, что не желаем откладывать женитьбу до конца войны. Теперь нам оставалось дождаться необходимого официального разрешения, которое мы получим после того, как закончится расследование в отношении еврейской фамилии ее матери. В нескольких письмах мы уже обсудили подробности нашей будущей свадьбы, которую задумали устроить в Гамбурге.

У меня был отрез ткани, купленный в свое время в Бельгии, и я попросил портного из Гамбурга сшить мне костюм для свадьбы. Аннелиза тем временем купила себе свадебное платье. Мы задумали нанять карету, запряженную парой белых лошадей, которая отвезет нас в церковь на венчание, а затем к тете Фриде. После этого мы решили отпраздновать начало медового месяца в каком-нибудь гамбургском отеле.

23–24 января 1945 года дивизионное и полковое начальство подписало официальное разрешение на женитьбу, дав нам последний необходимый документ. Поскольку подошла очередь моего трехднедельного отпуска, я выбросил из головы все прочие заботы, связанные с Аннелизой, и с нетерпением ожидал предстоящей свадьбы.

В течение войны немецкие солдаты могли регулярно узнавать о происходящих в мире событиях из еженедельных выпусков дивизионной газеты и радиопередач для военнослужащих. Однако проходившая через цензуру информация предлагала нам лишь самую общую картину того, что происходило в России и в других уголках мира.

Мое равнодушие к тому, что зимой 1941 года Германия объявила войну Америке, — об этом я узнал в заснеженном Урицке, — в ту пору было типично для большинства немцев. В то время Соединенные Штаты казались такой далекой страной, что не играли никакой роли в нашей войне с Россией, однако, как оказалось, американская промышленность оказала России существенную помощь, которая помогла Красной Армии оправиться от суровых поражений первых военных месяцев.

Сводки со Сталинградского фронта в начале 1943 года встревожили немецких солдат, однако в большинстве своем мы продолжали верить в победу Германии или, по крайней мере, в мирное урегулирование конфликта. Капитуляция Италии, главного союзника Германии в Европе, произошедшая в сентябре 1943 года, еще сильнее вдохновила нас на борьбу с противником ради достижения окончательной победы. Несмотря на известия о нашем отступлении с территории Советского Союза, немцы в тылу и на фронте все еще ожидали победы рейха над врагом не позднее середины 1944 года.

Этот неизбывный оптимизм частично отражал власть нацистской пропаганды над настроениями немецкого общества. В ходу были слухи о том, что в Германии ведутся работы над секретным чудо-оружием, которое позволит переломить ход войны в пользу Третьего рейха. Эти слухи искусно подогревал сам министр пропаганды Йозеф Геббельс.

Когда наше новое «оружие возмездия», точнее, ракеты начали обстреливать летом 1944 года землю Англии, они подтвердили правдивость слухов, хотя оказалось, что их чудодейственные свойства были сильно преувеличены.

Несмотря на то что пропагандисты нацистского режима ловко манипулировали общественным мнением, я считал, что немцы тешили себя самообманом в том, что касалось обстановки в рейхе, желая сохранить мужество перед лицом грядущих трудностей.

Вскоре после моего возвращения из Германии в мае 1944 года нам стало известно о высадке англо-американских войск во Франции. Немцы не стали воспринимать этот факт как плохое известие, потому что противник давно избрал наши города целями бомбометания, как будто сомневаясь в собственных способностях противостоять вермахту на французской земле. Мы надеялись на то, что эта высадка станет вторым Дюнкерком и мы уже в обозримом будущем сможем дать врагу мощный отпор.