Алиса в русском зазеркалье. Последняя императрица России: взгляд из современности - Павел Валерьевич Басинский
А сколько существует фильмов о Распутине! В одних он изображается посланником ада, в других – святым старцем. Но кем бы в итоге ни был Григорий Распутин, очевидно, что его личность повлияла на судьбы многих его современников и до сих пор продолжает влиять на людей.
Как могло случиться?
ПБ: Какая-то у вас благостная картина получилась. Хороший такой мужичок из Сибири. Старец Николай Гурьянов почитал. Но извините! Этот мужичок поставил на уши всю огромную империю! Его демонизировали великие князья, депутаты Государственной думы, его образ революционеры использовали в своей пропаганде против монархии, о нем ходили разные слухи в народе. И вот объясните мне, как простой мужик мог занять такое огромное место в головах миллионов людей? Как он сумел прибиться к царской семье? Мало ли мужиков приезжали и приходили в Петербург ради заработков. Очевидно, что дело тут было не совсем чисто.
КБ: Смотря что понимать под чистым делом. В 1905 году Распутину было 36 лет. Между прочим, он был на полгода младше императора. И тем не менее его называли «старцем». Он выглядел намного старше своих лет. Он исходил пешком всю Россию от Сибири до Киева, был в Афонском монастыре, в Иерусалиме, знал наизусть Священное Писание, и за ним уже была слава целителя. Это значит, что были реальные люди, чьи родственники излечивались после молитв странника. К тому моменту, когда он оказывается в Петербурге, жизненного опыта у него больше, чем у многих епископов, не говоря уже о персонах из высшего света! Он, как говорится, видел жизнь.
По рекомендации знакомого священника из Казанской духовной академии, Григорий Распутин решился посетить столицу. В Санкт-Петербургской духовной академии его принял архимандрит Феофан (Быстров), инспектор академии, состоявший в дружбе с великим князем Петром Николаевичем и его супругой – Милицей. Так что путь к царскому дому оказался для него коротким.
На дворе начало XX века. Россия пропитана мистическими настроениями. Огромное количество сект: хлысты, прыгуны, штундисты, молокане, сютаевцы, малеванцы и прочие. Высший свет увлекается магами, спиритами, иллюзионистами. Всё, что хоть как-то напоминало связь с потусторонним, с каким-то высшим знанием, причем не важно, какой оно было природы – божественной или дьявольской, – вызывало повышенный интерес. Да и раньше при царском Дворе принимались юродивые, странники, «человеки Божии». Другое дело, что такой близости, как в случае с Распутиным, еще не было. Но и смертельно больных наследников, которым бы помогала молитва старца, – тоже не было.
А вот случаи, когда именно на целителей возлагалась надежда, – были. Отец Иоанн Кронштадтский был вызван в Ливадию в 1894 году именно потому, что на его молитвы надеялся умиравший Александр III. Подруга императрицы Юлия (Лили) Ден в своих воспоминаниях пишет: «По моему убеждению – а я говорю с полной откровенностью, – Распутин, сам того не ведая, стал орудием в руках революционеров. Если бы в период с 1910 по 1916 год был жив Иоанн Кронштадтский, то из него бы сделали второго Распутина. Революционерам надо было найти кого-то, чье имя можно было бы связать с именем Императрицы, – имя, связь которого с Царской Семьей подорвала бы престиж Их Величеств среди высших слоев общества и в то же время скомпрометировало бы и свело на нет преклонение перед Царским именем класса крестьян».
Как автор биографии Иоанна Кронштадтского, что вы думаете об этом? Мог он занять место Григория Распутина и, если да, что бы из этого вышло?
Распутин и Кронштадтский
ПБ: Как говорится, спасибо за хороший вопрос! Лили Ден и права, и не права. Права в том, что фигура Иоанна Кронштадтского рядом с царской семьей появилась задолго до появления Распутина. Мы много знаем о том, какое место в ней занял Распутин, но то, что в царскую семью был вхож самый знаменитый в истории Русской Церкви белый священник, мы почти ничего не знаем. Во всяком случае, этот вопрос почти не обсуждается биографами царской семьи. Между тем в дневнике Николая от 14 июля 1905 года есть такая запись: «Отец Иоанн приехал к нам и пил чай». Так же буднично царь фиксировал приезды родственников и самых приближенных к семье придворных, а также министров. Кстати, июльское чаепитие с отцом Иоанном состоялось в Петергофе за три месяца до знакомства царя с Распутиным.
Еще в 1894 году отца Иоанна вызвали в Ливадию в надежде, что он сможет исцелить больного Александра III. Увы, не получилось… Но странным образом слава отца Иоанна еще больше упрочилась. Сам факт, что первое лицо страны в отчаянный момент обращается за помощью к обычному священнику, настоятелю Андреевского собора в Кронштадте, при том, что его лечили лучшие врачи России – Боткин, Захарьин, Вельяминов, – вознес популярность отца Иоанна на новую высоту.
В ливадийском дневнике цесаревич Николай пишет об отце Иоанне, с которым он, как и его отец, впервые встретился, с почтением. Но в то же время – с некоторым удивлением перед его манерой себя вести и проводить службы. Ники присутствовал как минимум на двух службах отца Иоанна – 9 октября в Ливадийской церкви и 12 октября – в Ореанде. Вот что он пишет о своем впечатлении от этих служб: «Он очень резко делает возгласы, как бы выкрикивает их». Что это значит? Понравилось или нет?
Думаю, что нет…
Манера вести церковные службы отца Иоанна вызывала диаметрально противоположные впечатления. Одних это приводило в состояние экстаза: люди впадали в транс, начинали кричать, биться в истерике, вслух каяться в самых страшных грехах. Во время знаменитых общих исповедей Иоанна Кронштадтского в Андреевском соборе случались давки и даже гибли люди. Поэтому у других, чьи нервы этого не выдерживали, его службы вызывали оторопь и неприятие, даже страх! Впрочем, не думаю, что в Ливадии или Ореанде отец Иоанн вел свои службы, как говорится, «по полной программе». Это все-таки была не его территория.
Кстати, о территориях. Нам это сейчас кажется нормальным, что вот приехал известный на всю Россию священник в Крым, чтобы исцелить царя, но по ходу ведет еще и службы в разных церквах, собирая на них толпы народа. На самом деле это был серьезный вызов с его стороны и дерзкое нарушение церковных правил. Сколь бы он ни был знаменит, но с точки зрения церковной иерархии он был всего лишь приходской батюшка. Приход – это место не только службы, но и «кормления» белого священника. Он
