Юрий Лапшин - Афганский дневник

Позднее, при осмотре местности находим много следов крови. В качестве трофеев достаются новенькие, как со склада, китайские АК и РПГ-7, машинка для пуска РСов, документы (карта и списки с фамилиями). Переводчик говорит, что две фамилии арабские. Примечательно, что на следующий день с блока 8-й роты наблюдали занятную картину. Километрах в трех, в глубине гор, видели построение душманов. Кого-то вывели из строя. Встало несколько человек. Тот первый упал, к нему подошли, наклонились. Далеко дело было, но, судя по всему, нам пришлось стать свидетелями расстрела за трусость или роковую для врага ошибку. Кто теперь знает? Один аллах.

Из всего, что произошло, сделали вывод, что на место пусков выходил караван с реактивными снарядами, предназначенными для столицы, да без надлежащей разведки нарвались на наши блоки. Эта группа была хорошо подготовлена и вооружена. Скорее всего, ребята не местные, а из Пакистана. Кстати, по нашим сведениям, караван из этих мест добирается до Пакистана за три дня. Ходят регулярно. Кому-то в Кабуле на этот раз мы жизнь сохранили.

Наши потери, к счастью и к удивлению, минимальны. Ранены два солдата. Оба осколками. Один касательно через каску в голову. Контужен. Второму осколком оторвало фалангу пальца на левой руке и разбило автомат. Позднее, разрывом РС был контужен авианаводчик. Разбита радиостанция. Зато доняли фугасы и мины. Последовательно шесть подрывов. Сначала ИМР (инженерная машина разграждения), потом танк, опять танк, снова первый восстановленный ИМР (и на этот раз окончательно, раскололся корпус, вылез двигатель). Подрыв БМП разведроты и, под конец, ПАК-200 2-го батальона. Потеря автокухни особо чувствительна. Легче танк достать, чем эти котлы на колесах ЗИЛа. И опять можно сказать, что нам повезло. Семь контуженных, но ни одного «021». Остатки ИМР облили соляркой и сожгли, а буквально через полчаса спохватились, что ее катки так бы пригодились для ремонта подорвавшихся танков. Осталось только чертыхаться, глядя на столб черного дыма и того, что осталось от машины.

Под конец дня слепой обстрел реактивными снарядами района нашего КП. И под завязку — возгорание и взрыв машины со снарядами и пиротехникой на позициях 3-й батареи. Веселенький день! Сколько нервов. В однообразии не упрекнешь, не скучно. Батарея выдвинута вперед километра на два, чтобы нарастить дальность огня. Прикрыли огневые позиции машинами 2-й роты (старшего лейтенанта А. Абрамова). Наблюдаем всполохи взрывов и целый каскад ракет всех цветов и во все стороны. Жутковатый «праздник». Как обычно, первоначальные доклады сумбурны и противоречивы. Вплоть до «духовского» нападения. И о потерях ничего ясного. В конце концов, доложили, что везут семь обожженных солдат. Сразу пробуем вызвать «вертушки», и начинается препирание с КП ВВС и бесконечные расспросы о координатах, ветре, погоде, прикрытии и т. д. Под конец разругиваемся вдрызг. Разговариваю с дежурным по ЗАС уже матом.

Тем временем привозят солдат. Бегу в МПП и наблюдаю жуткую картину. Считал, что всего уже насмотрелся, но то, что увидел, не для слабонервных. Еще не приходилось видеть человека со слезшей и висящей лоскутами кожей. Ожог всего тела, рук, лица и шеи. Сидит, корчась от боли и суча ногами. Остекленевшие глаза на обезображенном лице. Меня вроде узнает.

По крайней мере, на миг взгляд становится осмысленным. Хлопочут врачи. Уговаривают, мажут, бинтуют, пытаются вставить в вену иглу для какого-то вливания. Вмиг понимаю, что наш второй вариант с БТР до Кабула отпадает. Не довезем. Возвращаюсь на КП и с утроенной энергией начинаю пробивать «вертушки». Удалось. Через час пришли. Прогудев в ночной темноте, присели на минуту и снова ушли в черноту неба. На следующий день информация из госпиталя: ожог 55 % кожного покрова и большой вопрос относительно возможности выжить. Вот вернулся и узнал, что солдат уже в Ташкенте и, вроде, будет жить (рядовой О. А. Боев, рота материального обеспечения). Вот такой денечек.

1 августа. Новая задача и снова схватка с «духами». Разведчики засекают группу душманов и вызывают огонь артиллерии. Стволы бьют отменно. Поступают доклады о попадании в склад противника и взрыве реактивных снарядов, о попадании в «Тойоту» с пусковой установкой. Разведчики запрашивают разрешение спуститься для осмотра кишлака Хаким Джабар Бала. После получения разрешения старший лейтенант А. Меренков с группой обкладывает кишлак и осматривает. Множество следов копыт. Убитый ишак с вьюком на 80 минометных мин. В районе множество пещер и кяризов. «Духи» как будто испарились, скорее, ушли под землю. Зато подтверждается — «Тойота», прямое попадание. От машины остался дымящийся задний мост. Склад взорван, стены обвалились. По прикидкам, боеприпасов там было предостаточно. Успешно поработали.

2 августа. За всей этой нервотрепкой как-то забыли, что сегодня наш праздник — День ВДВ.

Зато с 17 часов «духи» напоминают об этом и устраивают целое представление. Начинается усиленный обстрел района нашего командного пункта. Знакомые звуки. Сначала дальний хлопок, десяток секунд напряженного ожидания, нарастающий свист, наконец, раскатистое, глухое «ах», и столб дыма. Разрывы справа, слева, впереди, но до нас все же далековато. Видимо, не хватает дальности, да и прицел поставлен на «авось». Засекли позиции пусков. Работаем артиллерией. Навели авиацию. И никакого результата: Пуск за пуском. Из пещер, что ли, они запускают? Уже и темнота наступает, а «духи» все палят и палят. Теперь уже стартующие РСы видны отчетливо. Огненные стрелки. И вроде, наши попадания хороши, а подавить не можем. Наконец с полной темнотой приходит долгожданная тишина. А вечером, часов в девять, начинается фейерверк в честь праздника. Ракеты со всех сторон. Солдатская радость по случаю 2 августа. И сброс психологической нагрузки. Останавливать бесполезно. Черт с ними, пусть пускают. Полчаса нескончаемой иллюминации. Если исходить из практичности, то четко обозначили противнику все наши блоки. Скрытность, эмоции — где разумная грань?

3 августа. Саперы под нашим прикрытием завершают работы по минированию местности. Сбор и отход подразделений с блоков. Дальний обстрел противником наших подразделений. Потерь нет.

С 4-го по 12 августа оставался со 2-м батальоном стеречь район минирования, а полк ушел «домой». Ничего существенного — тоска, жара и мухи. Работы как таковой нет. Впереди все заминировано. После ухода полка обнаружили в районе МПП замаскированную мину TS-6,1. Приходили «зеленые» с просьбой дать им танк, чтобы подъехать к подорвавшемуся на мине дезертиру и забрать его оружие.

Вечер. Ждали В. Востротина вчера (звонил Командующему ВДВ, докладывал за неделю и он сообщил, что командир уже в Фергане), а встретили только сегодня. Командирский УАЗ, БТР прикрытия, и поехали встречать борт. Торопились, гнали, а первыми сели два борта с бомбами из Кабула. Суматошное столпотворение на краю ВПП при свете фар. Встречи и прощания. На удивление много знакомых. Кто встречает, кто провожает, кто прилетает, кто улетает домой. Есть же счастливчики. А вот командира командующий армией вызвал все же в спешке. Валера пробыл дома всего-то пару дней, и сразу назад. Повлияла, судя по всему, суматоха вокруг Кундуза.