Две жизни Пинхаса Рутенберга - Пётр Азарэль
Находясь в Генуе, Рутенберг все последние месяцы издалека наблюдал за событиями вокруг центрального органа партии. Он знал, что через некоторое время после признания Азефа провокатором, Центральный Комитет почти в полном составе подал в отставку, так и не признав несправедливость обвинения его в нарушении партийной дисциплины и пренебрежении решением руководства и не выразив покаяния. Во главе ЦК стал Феликс Вадимович Волховский, революционер, поэт и журналист, редактор и издатель газеты «Знамя труда». Ему он был благодарен за поддержку и содействие этой публикации.
Дома после короткого отдыха Рутенберг сел за стол, чтобы поставить в этом деле последнюю точку. Человек властный и непокладистый, он обладал благородством и совестливостью и сейчас желал возвратить моральные и материальные долги. С Бурцевым он договорился, что печатный лист стоит шестьдесят рублей. Он поблагодарил Владимира Львовича за статью и попросил его заплатить 375 франков Волховскому, а остальные деньги переслать вдове Георгия Гапона Уздалевой, которая, он слышал, очень нуждалась. «Вы меня сильно обяжете, — написал он, — если сделаете последнее как можно скорее и сделаете это так, чтоб ни она, ни кто другой не могли заподозрить источника денег».
Себе он не взял ни цента, хотя всё ещё нуждался в деньгах. Закончилась длившаяся много лет борьба за честное имя революционера и человека. Правда пробила себе дорогу и справедливость восторжествовала.
Глава IV. Жизнь по Галахе
Уроки Мандельберга
1
Горький оказался лёгок на помине. Вскоре Рутенберг получил от него письмо. Алексей Максимович писал о своих издательских планах и надежде сотрудничества в русско-итальянском литературном проекте, о работе партийной школы, которую организовал на своей вилле, о Марии Фёдоровне. «Здесь в Италии, — писал Горький, — много наших товарищей-беглецов. Столыпин оказался им не по зубам. Один из них Мандельберг Виктор Евсеевич осел в Нерви, это возле твоей Генуи. Он крупный деятель нашей партии, был депутатом от социал-демократов во Второй думе. Если пожелаешь, можешь познакомиться с ним. Кстати, он доктор медицины. Ещё и полечишься у него».
Вначале Рутенберг, человек замкнутый, скрытный и склонный к уединённой жизни, пускаться на поиски Мандельберга не торопился. На здоровье он не жаловался, а своё свободное время предпочитал посвящать раздумьям о своих будущих проектах, неясные очертания которых уже волновали его воображение. Но в один из погожих дней любопытство в своём собрате по революции вдруг заставило его собраться в путь. Он нанял экипаж и уже через минут сорок оказался в Нерви. Городок раскинулся на живописном зелёном склоне горы, встречающейся скалистым обрывом с нежно-голубым морем. Расплатившись с извозчиком, он зашёл в кафе в центре городка и расположился за столиком на тротуаре. Он рассудил, что обращаться в полицию не стоит. Может быть Мандельберг, находится в международном розыске, и он только раскроет его местонахождение. Рутенберг заказал капучино и пирожные с фисташками и стал спокойно наблюдать за улицей. Вдруг он услышал русскую речь. Мимо него прошли двое мужчин в канотье. Он поднялся, чтобы заговорить с ними, но в последний момент подумал, что царская охранка и сейчас ещё разыскивает политических эмигрантов. Ему пришла мысль обратиться к местным жителям. Появление в этом городке врача из России не могло не стать маленькой здешней сенсацией. Такой случай вскоре представился. Стильно одетая женщина лет сорок пять села за соседним столиком и заказала эспрессо.
— Добрый день, синьора! — приветствовал её Рутенберг лёгким поклоном.
— Добрый день, синьор! — ответила она, и милая улыбка расцветила её матовое от осеннего загара лицо.
— Я разыскиваю доктора, который недавно приехал из России. Он открыл здесь свой кабинет. Буду Вам очень признателен, если поможете, — деликатно произнёс Рутенберг.
Дама на минуту задумалась, потом взглянула на него.
— Я слышала о нём, но моя подруга рассказывала, что была на приёме у какого-то русского врача, — сказала она. — Если Вам это важно, проводите меня к ней. Она живёт недалеко отсюда.
Рутенберг с удовлетворением согласился и, подождав, пока синьора выпьет кофе, последовал за ней. Они остановились возле двухэтажной построенной из розоватого ракушечника виллы.
— Не сочтите за труд, синьор, подождать здесь, — обратилась она к нему. — Я надеюсь, моя подруга дома.
— Конечно, синьора, я подожду.
Он видел, как она прошла по двору, как появилась его подруга и они обнялись. Женщины о чём-то переговорили и направились к нему. Подруга оказалась симпатичной дамой с красивыми каштановыми волосами и блестящими карими глазами.
— Я была на приёме, — сказала подруга. — Он прекрасный врач и очень милый человек. Его
зовут Виктор Мандель…
— Возможно, Мандельберг, синьора?
— Да, да, — улыбнулась она.
— А где он проживает?
— Не очень далеко отсюда, возле костёла. У меня есть его визитка, на ней его адрес. Подождите, синьор, я сейчас вернусь.
Она зашла в дом и через минут пять вышла из него.
— Я вам тут всё написала, посмотрите.
Она протянула ему листок бумаги. Рутенберг посмотрел и с благодарностью поклонился.
— Грация, синьора!
Он попрощался с дамами и побрёл по идущей вдоль берега улице в сторону застроенного района, над которым вознеслась звонница церкви.
