Григорий Сухина - Григорьев

В. П. Петровский вспоминает, что, как и всегда, Михаил Григорьевич работал с Госкомиссией и испытателями космодрома предметно и конкретно.

Так, задолго до начала летных испытаний «Алмаза» он много раз посещал ОКБ-52, встречался неоднократно с В. Н. Челомеем и ведущими конструкторами орбитальной станции, присутствовал на испытаниях отдельных узлов и агрегатов, а также всей станции в заводском монтажно-испытательном корпусе.

Новая орбитальная пилотируемая станция была рассчитана на длительное пребывание на орбите космических экипажей. Михаил Григорьевич несколько раз посетил отряд космонавтов, Институт космической медицины, для того чтобы самому четко представлять, как будут работать на орбите космические экипажи, как будет организовано их питание, отдых и т. д. Институт космической медицины подчинялся руководству Военно-воздушных сил. В. П. Петровский сопровождал Григорьева во время этих посещений.

К этому времени Институт космической медицины уже имел серьезные наработки в отборе и подготовке космонавтов, медицинского обеспечения безопасности полетов, поддержании нормальной жизнедеятельности, здоровья и работоспособности экипажей. Сопровождал Григорьева и давал пояснения по всем интересующим его вопросам доктор медицинских наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР А. М. Генин. Григорьев внимательно слушал пояснения, а затем начал задавать вопросы.

В. П. Петровский рассказывал, что, оставшись с ним наедине (Григорьев куда-то отлучился), А. М. Генин с восхищением сказал: «Виктор Петрович, меня даже зависть берет. Как же вам, ракетчикам, повезло, что у вас такие умные руководители. У меня такое ощущение, что над проблемами космической медицины ваш Григорьев работает уже несколько лет — настолько точны и конкретны вопросы, которые он мне задавал». В это время в фойе какой-то авиационный генерал пристально рассматривал себя в зеркало. Глянув в его сторону, Генин добавил: «Нашим бы руководителям хоть немного этого ума. А то разоденутся, как петухи, и потом часами любуются на себя в зеркало».

Еще пример конкретной работы Михаила Григорьевича. Подходил к завершению многомесячный цикл испытаний и подготовки к стыковке с ракетой-носителем 20-тонной орбитальной пилотируемой станции «Алмаз» в штатной комплектации. На космодром прибыла Государственная комиссия во главе с генерал-полковником М. Г. Григорьевым. На предкомиссионный доклад в кругу военных были приглашены А. А. Курушин (начальник космодрома), В. А. Николаенок (заместитель начальника космодрома по космической тематике), П. M. Катаев (начальник четвертого управления, которое испытывало комплекс ракета-носитель «Протон» — ОПС «Алмаз») и др.

Началось совещание. Первым докладывал В. С. Патрушев. Доклад прошел спокойно. Следующим на трибуну был приглашен П. М. Катаев. Он встал, вытащил из кармана справку о техническом состоянии и результатах испытаний ОПС «Алмаз», которую ему подготовили подчиненные и которую он не удосужился до этого даже как следует прочитать.

Михаил Григорьевич распорядился справку спрятать и продолжать доклад «без бумажки». Такого поворота событий никто не ожидал. Все слабо представляли себе состояние дел по орбитальной станции, «не царское это дело» — вникать в детали. Возникла немая сцена.

Первым нашелся А. А. Курушин, который предложил заслушать начальника отдела комплексных испытаний ОПС «Алмаз» № 01 майора А. П. Завалишина. Михаил Григорьевич согласился, но при этом заметил, что если один майор может заменить генерала и двух полковников, то он готов осуществить соответствующие перестановки. Так как Завалишин работал с комплексом практически круглосуточно, то уверенно доложил о его состоянии, оценил все просчеты и результаты, попутно вступил в полемику с начальником ГУКОСА А. Г. Карасем, который, стараясь защитить честь мундира, попытался некоторые промашки командования свалить на действия боевых расчетов космодрома.

В заключение Григорьев констатировал, что космодром все же «лицом в грязь не ударил». Но в последующем, если он хотел узнать реальную картину на комплексе, заслушивал, как правило, А. П. Завалишина.

Позже, когда сняли с должности начальника четвертого испытательного управления П. М. Катаева (несколько солдат выпили хладоагент и, естественно, отдали Богу душу), М. Г. Григорьев вызвал в Главный штаб А. П. Завалишина и предложил ему возглавить управление. Мотивировал свое предложение он так: «При нашей инспекции только твой отдел по научным и опытно-конструкторским разработкам был высоко оценен, имел очень интересные разработки и заделы, необходимые для качественного ведения и анализа результатов испытаний». Завалишин отказался, сославшись на то, что у него нет еще достаточной практики по управлению войсками, что ему рановато идти на такую должность и что на космодроме есть еще целый ряд достойных кандидатов, в том числе и офицеров-фронтовиков. Михаил Григорьевич сказал: «Молодец, за критическую оценку своих возможностей хвалю, расти, но в следующий раз отказа не приму». Начальником управления был назначен полковник А. И. Могила, а его заместителем по испытаниям А. П. Завалишин.

Орбитальная станция «Салют-3» была выведена на околоземную орбиту 25 июня 1974 года. Управление станцией производилось Крымским центром. После проверки основных систем станции в автономном полете 3 июля 1974 года на орбиту был выведен космический корабль «Союз-14», пилотируемый экипажем в составе командира корабля П. Р. Поповича и бортового инженера Ю. П. Артюхина.

Через двое суток, 5 июля, была осуществлена стыковка корабля «Союз-14» с орбитальной научной станцией «Салют-3». После перехода экипажа научная пилотируемая станция «Салют-3» начала функционировать.

Тогда же в Специальном научно-исследовательском институте Министерства обороны СССР (45-й СНИИ МО) разрабатывалась программа создания в нашей стране Системы контроля космического пространства (СКПП). В ходе полета «Алмаза» необходимо было провести один из экспериментов по обнаружению в космосе ИСЗ — в данном случае американской космической станции «Скайлэб». Вот как вспоминает об этом в журнале «Новости космонавтики» один из разработчиков этой программы А. Горелик:

«Летом 1974 года я со своими сотрудниками В. А. Стасевичем и С. С. Эйнштейном приехал в Евпаторию, откуда проводилось управление «Алмазом». С размещением в гостинице были проблемы, и мне посоветовали переговорить с генерал-майором, который командовал всеми организационными вопросами. В его кабинете оказался неизвестный мне генерал-полковник, с которым я и заговорил. Как выяснилось позже, это был председатель Государственной комиссии, заместитель Главкома Ракетных войск стратегического назначения Михаил Григорьевич Григорьев.