С. Штрайх - Н.И.Пирогов

Фото Л. Я. Леонидова

Приезд Н. И. Пирогова в Москву в 1881 году.

Снимок с картины И. Е. Репина, изображающей встречу Н. И. Пирогова в Москве на вокзале в мае 1881 года во время его юбилея

По разным причинам Пирогов не оставил т. н. хирургической школы, как это название применяется к другим выдающимся ученым. Но, как отмечают исследователи, его научно-учебной деятельности, «школа Пирогова — вся русская хирургия». Эти слова из работы о Николае Ивановиче, написанной до развития советской медицины. Цитированный выше доктор Волков, в своем очерке, напечатанном в 1931 году, задает себе вопрос: «Нужно ли писать о Пирогове? Стоит ли, вообще заниматься в наше кипучее время пыльной архаикой давно умолкнувшего былого? Продолжает ли жить среди нас Пирогов, умерший физически полвека назад, или мы можем спокойно предоставить погребать его идеологический труп идеологическим мертвецам сегодняшнего дня?» «На этот вопрос может быть дан только один ответ, — заявляет автор, — Пирогов жив, он живет в наших мыслях, чувствах и действиях как положительными, так и отрицательными сторонами своей огромной индивидуальности. И это вполне понятно. Пирогов и через 50 лет после своей смерти волнует, восхищая или возмущая своего читателя; привлекает или отталкивает; возбуждает живой восторг или горячее негодование, озлобление. Великие открытия Пирогова прочно вошли в железный инвентарь мировой хирургии и никогда не потеряют своего научного значения. Как бы ни была беспощадна критика личности Пирогова, от этого его общественное и научное лицо ни мало не пострадает в своей исторической значительности в глазах людей, умеющих оцениватъ личность не с точки зрения абстрактного идеала, а в условиях ее времени, быта и среды.

Хвалить или ругать Пирогова, и то и другое было бы одинаково неумно. Не в этом дело, а в том, чтобы показать, чему учиться у Пирогова и с чем у него бороться. Пирогов умер, но его блестящие научные достижения живут и служат верно делу коммунизма. Но ведь живы еще и его философские и даже политические взгляды. Это они ведут тайную подрывную работу под нашу стройку. Они избегают дневного света, они влачат жалкое существование, но они еще не добиты. А добить их необходимо. В общественном мнении советских врачей необходимо разрушить некритический пиетет к личности Пирогова в целом. Пирогов для нас бессмертен и велик как хирург-анатом, но и только…

Великие научные заслуги Пирогова в хирургии не получили должной конкретной оценки в нашей исторической литературе. Не прослежено революционизирующее влияние идей Пирогова на развитие западноевропейской хирургии, о существовании которого мы имеем право говорить с полной уверенностью… Наше признание и уважение мы отдаем смелому ученому Пирогову, Пирогову-атеисту, последовательному мыслителю и неутомимому работнику на поприще науки.

ОТ АВТОРА

В настоящем издании моя книга о Пирогове — заново написанный очерк жизни и деятельности замечательного человека в обстановке политико-экономического развития страны при перестройке ее из феодально-крепостнической в буржуазно-капиталистическую. Мне хотелось показать как под влиянием среды, чуждой ему по рождению, воспитанию и всей предшествовавшей научной работе, великий ученый-разночинец переродился в крупного чиновника и помещика и вопреки своему желанию поддерживал класс эксплоататоров и грабителей трудового народа. Я старался выяснить, как это произошло с Пироговым, который при переходе из научных лабораторий и учебных клиник на арену политической деятельности не сумел последовать хорошо ему известному совету Декарта — «отбросить все, что прежде получил», не пересмотрел свои прежние представления о новой среде, полученные от нее же.

Изложение фактов и событий, освещение их в настоящем очерке направлено к тому, чтобы показать, по определению В. И. Ленина, как Пирогов не выдержал проверки его слов делами, как он не сумел последовать совету одного из даровитейших писателей его времени — «лучше потерпеть кораблекрушение, чем увязнуть в тине». Меж тем, этот писатель — Н. А. Добролюбов — был одним из лучших представителей той молодежи, которую Пирогов «любил и уважал» искренно, но не понял за неумением правильно оценить события, воспринимаемые через призму чуждой и враждебной среды.

Для настоящего очерка я заново пересмотрел и переработал весь собранный мною раньше и опубликованный в прежних статьях и книгах о Пирогове фактический материал, привлек также новые данные (все цифры в статистических справках округлены), имея в виду подлинное, научно-революционное освещение событий, среди которых действовал Пирогов. Вероятно, я не сумел при этом избежать ошибок. Мне останется, при обнаружении их, повторить старое изречение: я сделал что мог, умеющие должны сделать лучше — Пирогов достоин не краткого очерка, а обширного и разностороннего научного исследования. Но и в предлагаемой книге показано, на печальном опыте Пирогова, «что противоречия требуют не примирения, а изучения их причин», что буржуазный строй «не способствовал росту индивидуальности», даже такой крупной и мощной, как Н. И. Пирогов, на своекорыстно ограничивал этот рост идеями, которые прикрыто или явно утверждали его власть над большинством людей»[20]

Здесь приводится основная литература, использованная при составлении книги. На первом месте, конечно, книги Н. И. Пирогова: Сочинения, 2-е юбилейное издание, значительно дополненное, т. I (статьи публицистические, автобиографические письма и др.). под редакцией и с примечаниями С. Я. Штрайха, Киев 1914; т. II (Дневник старого врача), под редакцией Ю. Г. Малиса, К. 1916; Севастопольские письма (1854–1855 гг.), под редакцией Ю. Г. Малиса, П. 1907; Письма к сыну (1871–1879 гг.), под редакцией С. Я. Штрайха, П. 1917, и «Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук», т. 95; О еврейском образовании, под (редакцией С. Я. Штрайха, П. 1907; Отчет о путешествии по Кавказ у, П. 1849; Начала общей военно-полевой хирургии, Дрезден, 1865–1866; Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций, П. 1-882.

Из моих прежних работ о Пирогове укажу здесь только те, в которых опубликованы не включенные в собрание сочинений письма его к родным, к друзьям и в официальные учреждения: Письма к Е. Д. Березиной и А. А. Бистром (1842–1850 гг.) — «Летопись», 1916, № 7, «Современный мир», 1915, № 11, «Голос минувшего», 1915, №№ 5 и 6, «Русская старина», 1915, № 5, 1916, №№ 1, 2, 3, «Русская школа», 1914, № 11, 1915, № 3; Письма к матери, жене и друзьям (1832–1877) — «Русская старина», 1918, № 10–12, «Русский врач», 1918, № 13–16, «Школа и жизнь», 1915, № 16; Письма и обращения в министерство, к студентам, о своих научных занятиях, о подготовке профессорских кандидатов, на политические, педагогические и просветительные темы и др. — (1833–1866) — «Современный мир», 1917, № 2–3, «Русский врач», 1916 — №№ 10,44, 47, 48, 1917 — № 5, 1918 — № 29–32, «Ежемесячный журнал», 1916, № 11. «Русская старина», 1917, все номера «Школа и жизнь», 1916. №№ 27–51, «Вестник воспитания», 1 91 7, № 2, «Русская школа», 1916, № 1, 191 7, № 1–4.