Валерия Троицкая - Телеграмма Берия

Затем была поездка в Париж для обработки результатов наблюдений, была вторая поездка на Кергелен для регистрации УНЧ-излучений, когда Валерия Алексеевна в самые холодные зимние месяцы провела в Согре почти 2 месяца, лично руководя экспериментом. Было возвращение с Кергелена в Париж в апреле 1968 года, когда Париж был охвачен забастовками, а генерал де Голль уже собирался вызвать из Германии на родину французскую танковую бригаду для наведения порядка в столице. И сами мы ездили, и французов в Согре принимали, и публиковали статьи, и участвовали в конференциях, и защищали диссертации, да и мало ли ещё что делали. В частности, обнаружили факт синхронности полярных сияний в сопряжённых точках, когда все всплески светимости повторяются абсолютно одновременно в северном и в южном полушариях. Один только взгляд на эти синхронные ленты, записанные на расстоянии 120 000 километров, показывал существо физических явлений лучше десятка лекций!

Постепенно исследования физики магнитосферы расширились настолько, что потребовался качественный рывок в области обработки результатов. И вот в 1974 году на одном из совещаний в кабинете В. А. Троицкой я набрался решимости и произнёс немыслимую фразу: «Валерия Алексеевна, отделу ЭМПЗ нужен свой компьютер!»

Не вредно напомнить читателю, что речь идёт о начале 70-х годов, только в 1972 году был изобретён первый микропроцессор, компьютеры обычно занимали 5–6 комнат и потребляли многие киловатты электроэнергии. Конечно, мы знали, что уже появились такие чудеса техники, как «мин и компьютеры», умещавшиеся в размерах платяного шкафа, и даже известно было, что один из таких миникомпьютеров есть в специальном секторе у Павла Васильевича Кевлишвили. И вот мы тоже захотели иметь такое же чудо, сейчас и в полном комплекте!

Троицкая была согласна на 100 %, но ведь ещё предстояло преодолеть сопротивление тех старых авторитетов, которые все статьи о компьютерах читали с таким же скепсисом, с каким многие учёные читают научную фантастику. Но, как оказалось, то самое ретроградство, которого мы боялись, неожиданно сработало в нашу пользу.

У Павла Васильевича появился ещё один миникомпьютер! По плану его полагалось установить в Боровом, на полевой обсерватории спецсектора, но там оказалось не подготовлено помещение, не укомплектован штат инженеров-электронщиков, были и ещё какие-то неувязки. Дирекция во главе с М. А. Садовским приняла решение отдать этот компьютер в какой-либо другой отдел на некоторое время, пока не будут урегулированы трудности в Боровом. И получилось так, что отдел ЭМПЗ оказался единственным, который не побоялся взять на себя этот риск. Установить новую технику, с которой специалисты отдела никогда ранее не работали, найти помещение, подготовить из своей среды операторов и программистов и, более того, представить программу научных задач, которые будут решаться компьютерными методами. Остальные отделы под разными предлогами отказались от этого начинания — у кого-то не было помещения, другие не имели достаточно квалифицированных инженеров, и т. д., и т. п., короче, испугались…

Это сейчас смешно и удивительно вспоминать о том времени, ну, казалось бы, что́ такого особенного в компьютере… Но в тот момент обладание компьютером резко выдвинуло отдел ЭМПЗ на передний рубеж. У нас появились возможности для решения совершенно нового класса задач, мы стали совершенно иначе преобразовывать исходные данные, стали накапливать и обобщать немыслимые ранее массивы информации, у нас наладилась обработка данных, полученных на спутниках советских и американских. Появились устройства для оцифровки исходных лент, появились устройства для ввода данных с магнитных носителей, появились механические рисующие устройства, на них можно было прямо подготавливать рисунки для докладов и статей. И Валерия Алексеевна всегда была в курсе этих новинок, её эмоции были такими же, какие бывают у ребёнка, получившего в своё распоряжение новую чудесную и полностью исправную игрушку. Если бы не её постоянная активность, мы не приобрели бы и половины того набора устройств, которые работали при компьютере.

В 1981 году по независящим от меня обстоятельствам мне пришлось перейти из Отдела электромагнитного поля земли в Отдел сейсмологии к Игорю Леоновичу Нерсесову. Работа в лаборатории З. А. Арановича, участие в полевых исследованиях в Гарме, затем сотрудничество с С. А. Негребецким, совместные работы с СКВ АН Грузии и эпохальный эксперимент по сейсмическому обнаружению ядерных взрывов с участием академика Велихова — это тема для совсем отдельного рассказа.

Мои связи с отделом ЭМПЗ сохранились. Я даже принимал участие в 29-й Советской Антарктической Экспедиции по программе электромагнитных исследований, в основном инспектируя аппаратуру, установленную на станциях Мирный и Молодёжная.

Ничто не вечно в нашем мире, для разрушения сказки судьба выбрала мне свой инструмент в лице нового надзирателя от КГБ. Борис Павлович Ногачёв появился в ИФЗ после того, как его с треском выгнали из центральной конторы за нечистоплотные махинации с квартирами. Генеральские погоны ему почему-то оставили, так что он активно занялся вербовкой «стукачей» и решил, что со мной у него трудностей при вербовке не будет. Просчитался бравый генерал, получил он в виде компьютерных распечаток полдюжины матерных частушек про себя. Я же принял в сентябре 1989 года приглашение в гости от американца, поехал туда и там остался на целых 14 лет, вернулся в Москву в начале 2004 года.

Я знал, что Валерия Алексеевна в 1989 году приняла предложение руки и сердца от замечательного австралийского учёного Кифа Коула и что она уехала жить к нему в Мельбурн. Мне удалось с ней повидаться в 2007 году, когда, временно работая в Индонезии, я использовал мусульманские двухнедельные каникулы для этой поездки. В тот момент я был очень рад найти её в добром здравии, мы провели тогда вместе пару вечеров, вспоминая старых знакомых и перипетии минувших дней.

Леонид Баранский

Воспоминания о В. А. Троицкой

Я поступил в ИФЗ АН СССР (тогда назывался Геофизическим Институтом) сразу после окончания МГУ осенью 1954 г. и попал в лабораторию Б. С. Эненштейна, которая разрабатывала метод геофизической разведки полезных ископаемых с помощью зондирования земных недр переменным током. В этой лаборатории работала В. А. Троицкая (к тому времени уже кандидат наук), которая с небольшой группой сотрудников (2–3 человека) занималась совсем посторонней для этой лаборатории темой: изучала теллурические (земные) токи. Интерес к ним возник у В.А. еще в аспирантские годы в связи с очень еще популярной тогда (после Ашхабадского землетрясения 1949 г.!) идеей поиска предвестников землетрясений в самых разнообразных геофизических полях. Во время обучения в аспирантуре Троицкая провела измерения этих токов в целом ряде районов с повышенной сейсмической активностью (Кавказ, Средняя Азия и др.). Предвестники землетрясений в земных токах найдены не были, зато были хорошо изучены свойства короткопериодных колебаний (КПК) этих токов и дана классификация их основных морфологических типов, что стало предметом ее кандидатской диссертации. Но главным результатом стало то, что В.А. первой угадала (может быть на уровне научной интуиции, которая у нее была блестящей) перспективность этих исследований. Уже вскоре эти исследования привели к рождению целого научного направления, родоначальником которого суждено было стать Троицкой.