Курт Рисс - Кровавый романтик нацизма. Доктор Геббельс. 1939–1945

Однажды известная дива Йенни Юго не смогла назвать имя одного из прусских королей. Геббельс с нескрываемым злорадством смотрел на смутившуюся актрису, словно учитель, уличивший нерадивого ученика. Позже фрау Юго призналась: «Я знала его имя, прекрасно знала, но боялась, что он не ариец. Вот и решила, что лучше промолчать».

8

Геббельс очень любил театр. «Он всего лишь несостоявшийся актер», – сказала о нем одна известная актриса.

Теперь он стал полновластным владыкой драматического театра. Через несколько недель после вступления в должность министра пропаганды он объявил о грядущих важных переменах. «Великая дробь барабанов, возвещающая начало новой эры, не должна стихать у портала театра, она должна быть слышна и в зале, и даже на сцене, – громогласно заявил он. – Я отвергаю лозунг интернационального искусства».

Одной из первых его «реформ» стало увольнение всех евреев – и режиссеров, и актеров. По сути, выбросив их на улицу, он убрал из искусства многих из тех, кто принес всемирную известность берлинской сцене. Позже он запретил театральную критику, как не преследующую нужных целей и приносящую только вред. «В будущем мы уделим внимание нашим театральным достижениям, имеющим общенациональную ценность, а пока избавим публику от этих пагубных обзоров», – возвестил он.

Геббельс просто терпеть не мог все виды критики. Как только речь заходила о недостатках, он терял последние остатки чувства юмора. Это особенно показательно в его отношении к кабаре. Как известно, кабаре в Германии было в большой степени политизировано, в нем звучали едкие комментарии в адрес правительства и власти как таковой. Естественно, в Третьем рейхе кабаре оказались в самом тяжелом положении, поскольку ни одному известному конферансье не хотелось даже ради хорошей шутки оказаться в концлагере в качестве Kritikaster. Не стоит объяснять, почему такой популярностью стала пользоваться горстка людей, которые еще осмеливались бросить вызов нацистам. Среди них был и некий Вернер Финк. Он выходил вечерами на сцену, и у него над головой висела армейская сабля, как бы символизирующая собой дамоклов меч. Он мог появиться перед зрителями с перевязанным полотенцем головой и сказать: «Что-то сегодня давление сверху повысилось». Он мог приветствовать публику: «Хайль Гитлер!», а затем добавить: «А для одного процента среди вас – добрый вечер».

В сущности, Геббельс мог бы себе позволить просто посмеяться. Но способность к самоиронии у него отсутствовала напрочь. Время от времени он ссылал Финка и других конферансье в концентрационные лагеря. Подобные репрессивные меры не прибавляли авторам и исполнителям скетчей бодрости, и скоро публике уже не было над чем смеяться. Если требуются иные доказательства того, что Геббельс не обладал чувством юмора, можно привести как пример совершенно фантастический случай: в феврале 1939 года он объявил конкурс на лучшую шутку года.

Результат никогда не был обнародован.

9

С самого начала одним из самых крупных департаментов министерства пропаганды стал департамент по делам кинематографии. Уже на первом этапе туда были привлечены сотни сотрудников, которые взяли под свой надзор абсолютно все, что касалось кино. Геббельс вмешивался в производство уже на этапе сценария. Прежде всего требовалось представить краткое содержание будущего фильма на трех – пяти страницах. Геббельс тут же начинал делать замечания, возражать то против одного, то против другого, и дело долго не сдвигалось с мертвой точки. Иногда он высказывал особые пожелания, которые следовало понимать как обязательные к выполнению требования. К примеру, когда началась война, чуть ли не официально было сказано, что Геббельс не желает больше смотреть серьезные фильмы. За последующие несколько недель министерство пропаганды затопили заявки на съемку кинокомедий. Геббельс пришел в раздражение: кому понадобилось ставить столько комедий в суровое военное время? Нужны серьезные фильмы. Произошло всеобщее оцепенение. Миновало еще несколько недель, прежде чем недоразумение разъяснилось: недовольство Геббельса изначально вызвали не серьезные фильмы, а кинокартины из жизни врачей, которых было немало снято перед самой войной. Дело было в том, что немецкие слова ernste Filme и Arzte Filme звучат практически одинаково. Кто-то недослышал и недопонял, и в головах перепуганных сотрудников Геббельса произошла путаница.

Но в целом дело шло заведенным порядком. Сценарии переписывались по десятку раз, роли распределялись и перераспределялись, поскольку Геббельс оставлял за собой право отвергнуть любого не понравившегося ему актера, отснятый материал монтировался и перемонтировался, а иногда вся работа могла пойти насмарку, если Геббельс был решительно против. Потом устраивали специальный просмотр для самого Геббельса. Как правило, он указывал на сцены, которые надо было переснять или вообще вырезать. Для такого рода работы он всегда находил время.

В ранний период нацистского движения на кинематографический вкус Геббельса не особенно влияла идеология его партии. Например, его любимой картиной был «Броненосец «Потемкин», и ему было совершенно не важно, что фильм был снят в Советской России евреем Эйзенштейном. Его любимым режиссером был Фриц Ланг, не ариец и непримиримый антинацист. Он высоко ценил фильмы немецкого еврея Эрнста Любича. На закрытых просмотрах он часто смотрел картину «Золя» с актером еврейской национальности Полом Муни в главной роли. С годами он утратил интерес к американскому кино и отвергал голливудскую продукцию, так как, на его взгляд, она вредила правильному воспитанию. Но даже во время войны он предпочитал английские и французские фильмы немецким. Свое еретическое мнение он, разумеется, держал при себе, и только несколько близких к нему людей знали его пристрастия. Зато на публике он неизменно заявлял о «непобедимости» немецкого кинематографа, который завоюет весь мир.

В первое время Геббельс предпринял попытку снять несколько так называемых нацистско-партийных фильмов, но все они с треском провалились. Сами нацисты поначалу с энтузиазмом восприняли появление таких пропагандистских опусов, как «Эсэсовец Брандт», «Член гитлерюгенда Квекс» и «Ганс Вестмар», но у публики успеха они не имели.

10

Невозможно говорить об отношении Геббельса к кинематографу и не сказать несколько слов о влиянии кино на его личную жизнь. Его увлечение красотками из мира киноактрис не составляло тайны. Он приглашал их к себе раз-другой в неделю на вечера в Шваненвердере, они пили с ним чай в его кабинете в министерстве пропаганды, а потом он просил то одну, то другую оказать ему честь и приехать на свидание в его усадьбу в Ланке. Усадьбу ему подарил город Берлин по случаю десятилетней годовщины со дня его вступления в должность гауляйтера столицы.