Геннадий Трошев - Чеченский рецидив. Записки командующего

Термины вместо денег

Реформа, как в это верили все, когда она начиналась, должна проповедовать не только огульное сокращение армии. Можно же пойти по пути изменения организационно-штатной структуры частей и подразделений.

В том же Северо-Кавказском военном округе крайне необходимы горные егерские полки и батальоны, способные выполнять любые поставленные задачи в условиях горно-лесистой местности. Взять хотя бы военный гарнизон близ населенного пункта Борзой в горной Чечне. Ведь там высота вершин большей частью переваливает за две тысячи метров над уровнем моря. Так вот, в таких особых условиях, при выполнении боевых задач в подразделениях должна быть специальная техника. По узкой колее горных дорожных серпантинов боевой машине пехоты, а уж тем более танку проехать очень даже непросто — у существующих ныне бронированных боевых машин колея шире колеи узеньких горных дорог. Поэтому на маршах бывает, что такая техника срывается в пропасть. И артиллерия нужна универсальная, работающая, как миномет.

Решить проблему обеспечения таких горных батальонов подходящей техникой сравнительно просто: нечто похожее есть в воздушно-десантных войсках. Те же боевые машины десанта или десантные бронетранспортеры при незначительной доработке вполне могут подойти для эксплуатации в горных условиях. А артиллерийская система «Нона», стоящая сегодня на вооружении той же «крылатой пехоты», во вторую чеченскую кампанию доказала свою так необходимую в горах универсальность. Кстати, уже сегодня один из оборонных заводов Юга России готов поставить в такие горные батальоны уникальную специальную бронированную технику, как гусеничную, так и колесную, в том числе и плавающую.

Иными словами, необходимые технические условия для создания горно-егерских частей есть уже сегодня. Как есть и осознание руководством Вооруженных сил необходимости таких специальных частей. Но нет желания что-то менять. Вот уже который год аргументация и тут не претерпевает никаких изменений: нет денег! (А где же их раньше находили, лет 15–20 назад?)

Зато появились новые военные термины. Один из них — «войсковая маневренная группа» (ВМГ). Словосочетание новое, конечно, да вот суть неизменна. Это не что иное, как упомянутый в Боевом уставе усиленный мотострелковый батальон. И считать ВМГ достижением проводимых реформ по меньшей мере наивно.

А вот что действительно необычно, так это деление воинских соединений и частей на элитные (части постоянной боеготовности) и неэлитные (все остальные). В элитные собирают и лучших людей, и лучшую технику, и льготы тут выше, а в остальные — по остаточному принципу («На тебе, боже, что нам негоже»). Это все равно что в одной большой семье делить родных детей на любимых и нелюбимых. Такое разграничение может оправдать разве что бездеятельность некоторых командиров полков и соединений. Потому как готовность в любую минуту выполнить поставленную боевую задачу — краеугольный камень в военном строительстве любого государства. Вот тут-то и не надо экономить государству. Грянет война — все должны идти воевать, и элитные, и неэлитные части, — и что тогда? Армия вся должна быть элитной, во всяком случае ее большая, а не меньшая часть.

«Уши» от словесной уловки сторонников этого проекта торчат опять-таки от ссылки на недостаточное финансирование Вооруженных сил.

Но ведь появились же средства на комплектование Псковской 76-й дивизии ВДВ солдатами-контрактниками? И средства немалые — более двух миллиардов рублей.

…Плюс контрактизация всей страны?

На протяжении последнего десятилетия сменились четыре министра обороны РФ. Но и частая смена министров все же не идет на пользу общему делу. Каждый из них привносил с собой что-то новое в понимание военной реформы. Генерал армии Павел Грачев, как десантник, особое внимание уделял развитию воздушно-десантных войск. Игорь Родионов как руководитель Академии Генерального штаба видел решение многих проблем в армии в изменении роли штабов. Маршал России Игорь Сергеев, как ракетчик, считал панацеей для России дальнейшее развитие ракетных войск стратегического назначения. А нынешний министр обороны Сергей Иванов пытается все вышеназванное реформировать.

Однако исполнителем всех начинаний упомянутых министров обороны был и остается один человек — начальник Генерального штаба генерал армии Анатолий Васильевич Квашнин. И какими бы радикальными ни были идеи сменяющих друг друга руководителей российского военного ведомства, пройдя дорожку согласований через Генштаб, все приказы министров несли отпечаток точки зрения именно начальника Генерального штаба. Уж кто-кто, а генерал Квашнин, командуя Северо-Кавказским военным округом и одновременно ходом военной операции по восстановлению конституционного порядка в Чеченской Республике на начальном этапе первой кампании, лучше других в Генштабе знает о проблемах контрактников. Потому как первый и не совсем удачный опыт в этом направлении был именно в «первую Чечню» на базе 205-й отдельной мотострелковой бригады.

Уже тогда было понятно, что для замены солдат срочной службы контрактниками нужны определенные условия.

Во-первых, продуманная до мелочей четкая система отбора кандидатов в волонтеры непосредственно в военкоматах.

Во-вторых, размещение добровольно изъявивших желание служить в армии влечет изменение инфраструктуры военных городков.

В-третьих, необходимо время для перестройки сознания офицеров, привыкших и умеющих командовать в основном «срочниками».

Четвертое условие подразумевает существенное изменение социально-правового статуса самих военнослужащих, подписавших контракт…

Впрочем, подобные «мелочи», основополагающие для соблюдения прав и обязанностей военнослужащего-контрактника, исчисляются десятками. Простое их перечисление заняло бы не одну страницу. И все эти факторы — суммированные или каждый в отдельности — требуют определенного времени, а не штурмовщины. Тем не менее в 2002 году решено было срочно создать «контрактную дивизию» полного штата.

Подобное ускорение можно объяснить не только политическим моментом, но и демографическим провалом: отсутствие юношей призывного возраста в ближайшем десятилетии вряд ли позволит содержать даже миллионную армию. А если учесть, что половина российских детей страдает различными хроническими заболеваниями, шансы увидеть казармы практически пустыми значительно возрастают.

«Дикие гуси»

Утверждать, что России не нужна профессиональная армия, так же нелепо, как и доказывать, что армия существует вне политики. Всякий командир мечтает о механике-водителе, знающем конкретную боевую машину (БТР, БМП, танк, САУ и т. д.) не один год, или о заместителе командира взвода, способном при необходимости заменить в бою офицера. Все это так.