Анатолий Папанов: так хочется пожить… Воспоминания об отце - Елена Анатольевна Папанова
Я мало видел его в театре – не повезло, но и там, в какой-то пустяковой пьесе из жизни домкома, он сотворил такую конфетку, что оближешься и от хохота слезы текут.
А еще его умение перевоплощаться от вечного волка до проникновенного, какого-то небесного прикосновения к стихам Тютчева – и это при его-то, вроде бы совершенно «не театральной», скорее биндюжной дикции! Какое редкостное свойство таланта – обернуть недостатки природы на пользу своего искусства, грубую, нескладную внешность, голос, лишенный театральной изысканности, – и из всего этого сотворить не только достоинство, но и творческую индивидуальность, неповторимую и содержательную самобытность. Никогда и никто не сможет подражать Папанову. Его даже пародировать невозможно, хотя на первый взгляд кажется, кого и пародировать-то! Но эта редкость из тех, что близко лежит, да брать далеко.
Однажды я сказал Анатолию Дмитриевичу, что он всю жизнь играет не в «своем» театре, это же я говорил и Михаилу Александровичу Ульянову, и Льву Дурову, а сейчас вот талдычу Алексею Петренко – для всех этих актеров, для Папанова в первую голову, должен был существовать «свой» театр, где бы и труппа, и репертуар подбирались бы самим актером. И пусть бы он играл один-два спектакля в году, но «своих», самим им, натурой и талантом его высмотренных, учувствованных и найденных. Может быть, тогда актеры реже бы вздыхали о «своих» несыгранных ролях, особенно в русской и мировой классике. Может, не один шедевр, подобный «Дальше – тишина» или «Соло для часов с боем», увидели бы мы…
Но как мне не раз говорили: «Тут тебе не Франция, где Жан Габен получает все, что хочет, тут тебе Россия, и Олег Жаков, не менее талантливый и значительный, так и не удостоился роли, соответствующей его значительности…»
Но как бы там ни было, жизнь, прожитая Анатолием Дмитриевичем, значительна по содержанию, и не только на сцене, память о нем соответствует его обаянию, она светла, и остается только сожалеть, что Бог не дал ему долголетия и лишил нас всех радости общения с ним…
Кланяюсь русской земле, родившей сей редкостный самородок и упокоившей его. Царствие небесное достойному своего великого таланта, достойно пожившему на этом свете и много потрудившемуся во славу нашего, все еще живого, многострадального искусства.
Низко кланяюсь всем, кто пришел помянуть Анатолия Дмитриевича. Целую твои руки, Надежда Юрьевна. Храни тебя Бог.
Виктор Астафьев.
7 сентября 1992 г.
Село Овсянка
В ноябре 2001 года не стало Виктора Петровича Астафьева. Телеграмма:
г. Красноярск Академический городок д. 14 кв. 55 Астафьевой
Уважаемая Мария Семеновна!
Примите мои искренние соболезнования по поводу кончины нашего дорогого Виктора Петровича. Его светлый образ всегда останется в моей памяти.
Ваша Папанова
Сергей Алексеевич Баруздин[5]
Не знаю, где и когда папа познакомился с Баруздиным, но знаю, что они испытывали друг к другу очень теплые чувства, ведь они оба были фронтовиками. Они часто встречались на разных съездах, конференциях и различных официальных встречах. Бывали встречи и в неофициальной, в дружеской обстановке. Папа любил творчество Баруздина, любил читать журнал «Дружба народов», который в то время возглавлял этот писатель. Хочется заметить, что газет и журналов в нашей семье выписывалось очень много. Из толстых журналов это были: «Новый мир», «Иностранная литература», «Наш современник», «Октябрь», «Москва», «Юность», «Искусство кино», «Наука и жизнь» и, конечно, «Дружба народов». Привожу здесь несколько писем Сергея Баруздина, из которых видно, что он тоже очень симпатизировал отцу:
8 июня 1979 г.
Переделкино
Милый Толя!
Только что слушал по ТВ, как ты читал «Медного всадника».
Это было прекрасно!
Ты – умница!
От души поздравляю!
Обнимаю!
Всегда твой С.А. Баруздин
10 июня 1980 г.
Переделкино
Милый Толя!
Сегодня начал слушать, как ты читаешь по радио «Живых и мертвых».
Очень хорошо!
Буду слушать дальше.
Сразу вспомнил тебя в роли Серпилина и давнюю нашу встречу с тобой и Константином Михайловичем на «Мосфильме», когда был первый просмотр фильма. Как много времени утекло!
А совпало еще так, что как раз в эти дни я пишу воспоминания о Константине Михайловиче.
И твой голос по радио как нельзя кстати.
Всех-всех благ тебе!
Не забывай!
Обнимаю!
Твой С. А. Баруздин
11 мая 1983 г.
Переделкино
Милый Толя!
Большое спасибо тебе за поздравления с самым дорогим нашим праздником! Прими и мои – запоздалые, но искренние!
Я только накануне праздника вернулся из Зап. Берлина, где не был с 45-го. Поездка была трудной, но интересной. Впрочем, 9 мая в «Правде» ты, наверное, читал о ней?
Всегда помню и очень люблю тебя. Честное мое отношение к тебе – отнюдь не преклонение перед твоим талантом, хотя доля этого есть. Вижу тебя на экране и всегда радуюсь, будто мы с тобой наедине.
9 мая были по традиции с Розой в парке Горького. До чего ж это волнительно!
Всех-всех благ тебе и твоему дому!
Горячо обнимаю!
Всегда твой!
С.А. Баруздин
Прошло много лет со дня смерти этих замечательных людей. Но никто не смог заменить ни Твардовского, ни Симонова, ни Гейченко, ни Астафьева, ни Баруздина, ни Папанова, как и многих других талантливейших людей земли русской.
Эпилог
Моя мама пережила папу на 32 года, и не было дня, когда бы она не вспоминала его.
Когда папы не стало, Валентин Николаевич Плучек, главный режиссер Театра сатиры, сказал, что хочет ввести другого актера на роль Судакова в спектакле «Гнездо глухаря», чтобы не снимать его с репертуара. На что мама сказала: «Вы можете вводить на эту роль кого хотите, но я с другим партнером играть не буду». В конечном итоге его все-таки пришлось снять. Для мамы это была очень непростая личная история.
А в спектакле по пьесе «Родненькие мои», где родители тоже играли мужа и жену, маме пришлось играть с другим актером, с Виктором Байковым. Это было очень тяжело. Мне рассказывали, что между сценами она стояла в кулисах и плакала, а потом выходила на сцену и играла, как будто ничего не случилось. Для этого надо было иметь определенное мужество.
Мама ушла из театра, когда ей исполнилось 90
