Вселенная русского балета - Илзе Лиепа
Ей повезло – в своей творческой карьере она сотрудничала с разными хореографами. Пожалуй, самое интересное в работе балетного артиста – когда на него создается спектакль и он становится соучастником новой идеи. Нина Сорокина была творческим человеком, но при этом человеком неконфликтным и очень тихим. Хорошо ли это для артистки? Не знаю… Для человека, безусловно, хорошо.
Счастье, что мне довелось увидеть Нину Сорокину на сцене и в «Спящей красавице», и в «Иване Грозном», и в роли забавной Редисочки в балете «Чиполлино». Остались и личные воспоминания. Когда мы только пришли в Большой театр вместе с моей одноклассницей Ниной Ананиашвили, нас пригласили принять участие в поездке по странам Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды и Люксембург), которая длилась полтора месяца. Компания собралась звездная: Нина Сорокина и Юрий Владимиров, Александр Богатырев, Сергей Радченко, с которым мне предстояло танцевать. Мы тесно общались, во время многочасовых автобусных переездов вели доверительные разговоры. Нина Ивановна, видевшая наши выступления, деликатно делала замечания, подбадривала нас.
Ее скромность и достоинство проявлялись во всем. По воспоминаниям тех, кто был рядом с ней в юные годы, эти качества были заметны еще во время учебы в Московском хореографическом училище. Скромная девочка из подмосковного города Электросталь оказалась в классе выдающегося педагога Марии Алексеевны Кожуховой, и это была безусловная удача. Мария Кожухова – педагог ленинградской балетной школы – из того «материала», что попадал к ней в руки, умела вылепить настоящих балерин. Первые годы учебы – самые главные и очень ответственные. Они могут показаться скучными, потому что до сцены еще далеко. Юные ученицы изо дня в день стоят у балетного станка и делают одни и те же упражнения. Вот тут и важна личность педагога, который умеет не только все объяснить, но и внести душу в неинтересные на первых порах движения. А еще нужно развивать гибкость и выворотность, развивать слух, профессиональную память на движения. Чтобы вырастить будущих артистов, нужно вложить много труда. Мария Алексеевна умела найти подходы, и ее ученицы, в общем-то, с легкостью преодолевали первые скучные занятия.
Для каждого педагога новые ученицы – это большое волнение. Какие они? Как сложатся их взаимоотношения? Будут ли это формальные отношения или возникнет духовная близость учителя и ученика, которая так важна? В балете и в спорте часто говорят, что педагог или тренер – это вторая мама. Нине Сорокиной и Наташе Бессмертновой, которые учились в одном классе, очень повезло: они нашли и своего педагога, и дружбу.
Поколение Нины Сорокиной родилось в годы войны – военные дети. Были они малорослые, худенькие, их физическая форма не отвечала балетным требованиям. Но и желающих поступить в хореографическое училище было не так много, и двенадцать девочек приняли, закрыв глаза на некоторые недостатки. Казалось, у девочек не хватит сил выдержать перегрузки балетного образования. Тем не менее Сорокину и Бессмертнову Кожухова отметила сразу. Они схватывали замечания на лету – внимание педагога значило для них очень много.
Серьезно заболев, Кожухова была вынуждена оставить работу. Но четыре года, которые она подарила своим ученицам, стали потрясающей основой для их будущей жизни. Свой класс Мария Алексеевна передала Людмиле Черкасовой, которая также была ее ученицей, но много раньше. Сама Кожухова культивировала чистоту формы, а Черкасова большое внимание уделяла выразительности, пластичности и танцевальности.
За свои ученические годы Нина Сорокина станцевала огромный репертуар – и детский, и взрослый. Это и множество детских партий из старого доброго «Щелкунчика» Вайнонена, и вариации из балетов «Раймонда» и «Спящая красавица» в редакции Асафа Мессерера, и, наконец, партия Маши в балете «Щелкунчик». За год до окончания учебы произошло важное событие: класс, в котором училась Нина, перешел к новому педагогу – Софье Николаевне Головкиной, недавно закончившей танцевать в Большом театре; через год она станет директором Московского хореографического училища. Класс Сорокиной и Бессмертновой стал для Головкиной первым. Она сочла ненужным переучивать почти что выпускниц – девочки прекрасно владели основами классического танца. Оценив уровень их подготовки, Головкина начала готовить учениц к экзамену.
Последний школьный год пролетел быстро. Наконец – безумное волнение и страх, всегда сопутствующие выпускным экзаменам, ведь в комиссии – Галина Уланова, Леонид Лавровский, Марина Семёнова, Ольга Лепешинская, хореограф Леонид Бурмейстер. И снова отличились две ученицы – Наталья Бессмертнова и Нина Сорокина: все, что они показывали, было безупречно, правильно, чисто и красиво. В зале неоднократно раздавались аплодисменты, но Софья Николаевна Головкина протестующе поднимала руку, и зал затихал. Для Сорокиной педагог придумала разнообразные комбинации, которые ученица выполнила с блеском, выразительно и экспрессивно. На обсуждении Галина Уланова предложила поставить «пять с плюсом» и Нине Сорокиной, и Наташе Бессмертновой.
В балетном мире считается, что если у педагога есть хотя бы одна ученица или ученик, которые смогли занять положение солистов, то педагог состоялся. А у Головкиной в одном только классе – сразу две ярчайшие индивидуальности. Кстати, в классе с девочками выпускался и Миша Лавровский, сын Леонида Лавровского, который будет партнером и Нины Сорокиной, и Наташи Бессмертновой.
Государственный экзамен по классике – это еще не все. Необходимо было сдать характерный танец, исторический танец, актерское мастерство. Предстоял также выпускной концерт в Большом театре, на котором Нина Сорокина и Миша Лавровский станцевали па-де-де Дианы и Октеона из балета «Эсмеральда». Их дуэт сразу же приковал внимание зрителей – номер сорвал овацию. Нина Сорокина стала одной из лучших исполнительниц этого сложнейшего па-де-де. Кто видел этот номер в исполнении других балерин, всегда сравнивали их с Сорокиной.
После экзаменов и выпускного концерта Нину Сорокину, Наташу Бессмертнову и Мишу Лавровского пригласили в Большой театр. Шел 1961 год, девушки с трепетом стояли у входа в Большой и никак не могли решить, кому же из них войти первой, пока их строго не отчитали: «Вы стоите на пороге и мешаете!» Тогда Наташа вошла первая, а за ней – Нина. Обе никак не могли поверить в то,
