Петр I - Василий Берг
6
В 1664 году Родион Матвеевич купил усадьбу Покровское, ныне находящуюся на северо-западе Москвы и известную как Покровское-Стрешнево.
7
Не следует путать литвинов с литовцами. Литвинами в старину называли жителей Великого княжества Литовского, независимо от их вероисповедования и национальной принадлежности. Если говорить о национальности Симеона Полоцкого, то он был русином (русины – это предки современных белорусов).
8
Российский генерал-фельдмаршал Бурхард Кристоф фон Миних (1683–1767) в «Очерке, дающем представление об образе правления Российской империи» приводит следующее сравнение:
«Бояре, столбовые бояре, из высшей знати были государственными министрами или сенаторами.
Окольничие, окольничие бояре, камергеры, или придворные, были тайными советниками.
Думные дворяне были государственными советниками.
Думные дьяки выполняли функции первых секретарей.
Этот совет министров занимался всеми государственными делами через различные департаменты, именовавшиеся приказами, как, например:
Преображенский приказ, где рассматривались секретные дела;
Судный приказ – высшее судебное учреждение;
Поместный приказ, который ведал всеми землями духовенства и дворянства, и другие.
Но когда речь шла о каком-нибудь важном деле, как, например, заключение мирного договора или объявление войны, царь лично отправлялся к патриарху за советом и обычно следовал его мнению.
Патриархи были так почитаемы, что во время больших церемоний или процессий, когда патриарх ехал верхом, царствующий государь держал ему стремя».
В целом все верно, за исключением одного: боярская дума была высшим совещательным органом, а не аналогом совета министров.
9
Красное крыльцо Московского Кремля, находящееся у южной стороны Грановитой палаты, служило для торжественных выходов царей к народу.
10
Кроме стен монастыри защищал их статус – далеко не каждый смутьян мог решиться напасть на святую обитель, рискуя быть прóклятым или отлученным от церкви.
11
Гедиминовичами назывались княжеские роды Великого княжества Литовского и Русского государства, ведущие свое начало от великого князя литовской Гедимина. В российской иерархии Гедиминовичи стояли на ступень ниже Рюриковичей, а Романовы были всего лишь боярским родом, правда, имевшим связь с Рюриковичами через Анастасию Романовну Захарьину-Юрьеву – первую жену царя Ивана Грозного. Короче говоря, князья Хованские были знатнее Романовых, и Софье приходилось учитывать это обстоятельство.
12
Из «Дневника зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году и избрания двух царей Петра и Иоанна». Автор неизвестен.
13
Царица приняла отчество в честь Федоровской иконы Божьей Матери.
14
Должность стрелецкого головы соответствовала полковничьему чину. Головы командовали крупными формированиями, численностью от пятисот до тысячи стрельцов (а порой и больше).
15
Куракин писал о Льве Нарышкине следующее: «Человек гораздо посреднего ума и невоздержной к питью, также человек гордый, и хотя не злодей, токмо не склончивой и добро делал без резону». В общем, это был не тот старший родственник, на которого можно было опереться молодому царю.
16
Паническое бегство Петра описал в своих воспоминаниях генерал Патрик Гордон, командовавший Бутырским солдатским полком: «Петр прямо с постели, не успев надеть сапог, бросился в конюшню, велел оседлать себе лошадь, вскочил на нее и скрылся в ближайший лес, туда принесли ему платье; он наскоро оделся и поскакал, в сопровождении немногих лиц, в Троицкий монастырь, куда, измученный, приехал в 6 часов утра. Его сняли с коня и уложили в постель. Обливаясь горькими слезами, он рассказал настоятелю монастыря о случившемся и требовал защиты. Стража царя и некоторые царедворцы в тот же день прибыли в Троицкий монастырь. В следующую ночь были получены кое-какие известия из Москвы. Внезапное удаление царя распространило ужас в столице, однако клевреты Софьи старались держать все дело в тайне или делали вид, будто оно не заслуживает внимания». В 1689 году Гордон поддержал Петра и пользовался расположением царя до конца дней своих. История с паническим бегством – это не мелкая месть Петру, а стремление Гордона подчеркнуть значение своей поддержки в противостоянии Петра и Софьи – запаниковал, мол, Петр, но с нашей помощью одолел сестру.
17
Вильбоа был шафером на свадьбе Петра и Екатерины.
18
Слобода Кукуй была создана повелением Ивана Грозного, который расселил там немцев, взятых в плен во время Ливонской войны. Немецкий путешественник Адам Олеарий в своем «Описании путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию» объясняет происхождение названия «Кукуй» следующим образом: «Это место лежит на реке Яузе и получило название Кокуй по следующей причине. Так как жены немецких солдат, живших там, видя что-либо особенное на мимо идущих русских, говорили друг другу: “Kuck! Kucke hie!”, т. е. “Смотри! Смотри здесь!”, то русские переменили эти слова в постыдное слово: “х…й, х…й” (что обозначает мужеский член) и кричали немцам, когда им приходилось идти в это место, в виде брани: “Немчин, мчись на х…й, х… й”, т. е. “Немец, убирайся на…” и т. д.».
19
Вот как описывал случившееся сам Кейзерлинг в письме к прусскому королю Фридриху Первому: «Ваше королевское величество соблаговолит припомнить то, что почти всюду рассказывали в искаженном виде обо мне и некоей девице Монс, из Москвы – говорят, что она любовница царя… Когда же я обратился к царю с моей просьбой, царь, лукавым образом предупрежденный князем Меншиковым, отвечал сам, что он воспитывал девицу Монс для себя, с искренним намерением жениться на ней, но так как она мною прельщена и развращена, то он ни о ней, ни о ее родственниках ничего ни слышать, ни знать не хочет. Я возражал с подобающим смирением, что его царское величество напрасно негодует на девицу Монс и на меня, что если она виновата, то лишь в том, что, по совету самого же князя Меншикова, обратилась к его посредничеству, исходатайствовать у его царского величества всемилостивейшее разрешение на бракосочетание со мной; но ни она, ни я, мы никогда не осмелились бы предпринять что-либо противное желанию его царского величества, что я готов подтвердить моей честью и жизнью. Князь Меншиков вдруг неожиданно выразил свое мнение, что девица Монс действительно подлая, публичная женщина, с которой он сам развратничал столько же, сколько и я… Тут я, вероятно, выхватил бы свою шпагу, но у меня ее отняли незаметно в толпе, а также удалили мою прислугу; это меня взбесило и послужило поводом к сильнейшей перебранке с князем Меншиковым…
