Александр Владимирский - Сулейман Великолепный и его «Великолепный век»

Но даже в период интеллектуального и художественного подъема XVI–XVII веков в Османской империи не было подлинного возрождения, подобного европейскому. Турецкий Ренессанс не состоялся, и не только потому, что никто не собирался возрождать античные образцы. Настоящему Возрождению мешала преимущественно религиозная система образования. Сказывалась и вторичность турецкой литературы и искусства, зависящих от литературных традиций, унаследованных от арабов и персов.

В Европе эпоха Ренессанса прежде всего эмансипировала свободную личность от религии, сформировала действительно светскую культуру, открывшую широкие возможности для развития науки и техники, изобретения и внедрения новых технологий. В Османской империи подобной эмансипации не произошло не только в XVI, но еще и в начале XX века, поскольку исламское влияние оставалось преобладающим. Лишь при Ататюрке в Турции произошли те же изменения, которые в Европе называли Ренессансом.

Среди прочих прикладных искусств нужно выделить каллиграфию в качестве традиционного искусства у мусульман. В нем турки дошли до высот совершенства, причем лучшие их каллиграфы пользовались репутацией великих художников – приблизительно такой, какую имели на Западе выдающиеся живописцы. Миниатюра также знала период своего расцвета, хотя поле проявления творческого начала в ней было стеснено подражанием персидским образцам, которые считались каноническими.

По мере того как множились завоевания Сулеймана и росли его доходы, расцветал тот архитектурный стиль, который первым из византийской школы сумел извлечь Мехмед Завоеватель и который, воплотившись в Айя-Софии, оказался связан с распространением исламской цивилизации по миру.

Являясь связующим звеном между исламской и христианской цивилизациями, этот новый восточный архитектурный стиль благодаря таланту выдающихся архитекторов достиг своего пика. Среди них был архитектор Мимар Синан, согласно ряду версий, сын христианского мастера по камню, в юности рекрутированный в ряды янычар и во время военных кампаний служивший в качестве военного инженера. В Стамбуле более десятка мечетей было построено под руководством и по проектам архитектора Мимара Коджи Синана. Шедевром стала мечеть Селимие в Эдирне, посвященная Селиму II. Синан также возвел стамбульские мечети Шехзаде (1543–1548) и Сулеймание (1550–1557). Последняя мечеть стала величайшей по размерам мечетью, когда-либо построенной в Османской империи.

По поводу этнического происхождения Синана не утихают споры. Его называют то греком, то турком, то армянином. Согласно греческой версии, Синан отуречился еще в юности, чтобы получить хорошее образование. По этой версии, Синан был по рождению православным греком Иосифом, его отец был каменщиком и плотником, но в 1512 году в возрасте 23 лет Синан был взят в корпус янычар и обращен в ислам. Сначала он строил мосты и крепости, а потом дослужился до начальника артиллерии. Армянская версия практически совпадает с греческой, только утверждается, что Синан родился не в греческой, а в армянской семье. Турецкая версия, наиболее подробная, гласит, что он родился в турецкой семье неподалеку от города Кайсери и еще в молодости перебрался в Стамбул, где некоторое время был строительным рабочим, потом поступил в армию, где организовывал строительные работы; проявил себя с самой лучшей стороны, так что ему поручали выполнение все более важных заданий. Он строил мосты, мечети, медресе в Румелии. Вызванный в Стамбул Сулейманом Великолепным, он приступил к сооружению больших мечетей; сам он говорил, что строительство Шехзаде – дело ученика, строительство Сулеймание – дело подмастерья (рабочего), а вот строительство мечети Селимийе в Адрианополе – это уже дело мастера.

Думаю, что определение этнического происхождения архитектора Синана – задача столь же неразрешимая, как и определение места рождения жены султана Роксоланы.

Во внутреннем убранстве религиозных или гражданских зданий той эпохи стены украшались керамической плиткой с растительным орнаментом ярких цветов. Этот способ украшения храмов был заимствован османами из Персии, но теперь керамическая плитка изготавливалась в мастерских Изника и Стамбула пленными иранскими ремесленниками. Влияние Персии преобладало и в сфере литературы, как это было со времен Мехмеда Завоевателя. Сулейман особо поощрял поэзию, и вокруг двора роились выдающиеся турецкие поэты. Классическая османская поэзия в персидских традициях достигла наивысшей степени совершенства. Сулейман даже учредил официальный пост имперского ритмического хроникера, который должен был отражать деяния царствования в стихотворной форме.

Господство мусульманского богословия не оставляло места никакому новшеству ни в преподавании, ни в философии. В итоге турки не смогли развить собственную интеллектуальную традицию, а довольствовались знанием старинных текстов и весьма старых комментариев к этим текстам. Нового осмысления не произошло. Турки эпохи Сулеймана Великолепного не чувствовали потребности сойти с пути, проторенного великими авторами прошлых веков, и поискать новых путей. Традиции критики авторитетов так и не появилось. На великих авторов прошлого смотрели лишь с благоговением. Им подражали, но их достижения не развивали и не переосмысливали. Турецкая культура XVI века – это все-таки лишь подражание великим образцам прошлого. Она включает в себя, помимо прочего, довольно обширный запас арабской и персидской лексики и прочие заимствования из тех же культур.

В этот период был создан искусственный литературный язык, насыщенный арабизмами и иранизмами, значительно отличающийся от того турецкого языка, на котором говорит «турок с улицы».

Но турецким литераторам XVI–XVII веков удалось овладеть этим языком почти в совершенстве и создать на нем целый ряд шедевров. Вклад был колоссален в области формы, но минимален в области содержания, поскольку темы и сюжеты произведений были целиком заимствованы у творцов прошлого, и это касается не только литературы.

Не случайно посол Франции де ла Ай, признававшийся в нелюбви к туркам, писал кардиналу Мазарини: «Что касается турецкой и персидской литературы, то я должен сообщить Вашему первосвященству, что на этих двух языках имеются только плохие романы да еще комментарии к Корану, которые хуже романов, но именно они получают у турок очень завышенную цену».

Стамбул стал интеллектуальным и художественным центром империи. Сюда стекались поэты, писатели, художники со всех концов османского и мусульманского мира. Во времена Сулеймана Великолепного они легко находят меценатов и предаются творчеству, ведя вполне безбедную жизнь в османской столице.