Валерий Золотухин - Таганский дневник. Кн. 1

Романовский не появляется на горизонте. Мы с Колькой пришли к выводу, что он просто боится нашей компании, ему надо ездить за границу, надо продвигаться в театре, а тут такие знакомства — Золотухин, Таганка, Высоцкий… какие-то письма и т. д.

Я посмотрел пробы в «Хозяине», и уже захотелось сниматься. По тому, что делал Невинный — это не конкурент, быть может, он в тот день — 14-го — что-нибудь ляпнул красивое. Авдюшко делает очень уверенно и точно в своих данных — но это шериф. Выигрыша нет. Высоцкий мне сказал, что без меня он сниматься не будет. Я сказал, что и я без него тоже. Федю Каленова, кажется, не удастся пристроить к Назарову. У него уже все забито, а Федя все еще нигде.

Зайчик спит, нельзя стучать, и мыслей никаких, чтоб записать.

Сегодня «Галилей», как праздник, месяц почти не было спектакля, Высоцкий вышел вчера из больницы, похудел.

Мне сегодня 27 лет, господа присяжные заседатели. Лермонтовский возраст, когда гений должен проявиться. Не будем жаловаться на судьбу и метать бисер, но все же кое о чем поговорим. Не скрою, я готовился к этой дате, ведь и вправду говорят, что я чем-то похож на Лермонтова, внешне, разумеется, я готовился, да, и готовился не гусями и шампанским, хотя сегодня шампанское одно и будет, я готовился отпраздновать делами:

1) Женей Ксидиас.

2) Федором Кузькиным.

3) «Запахами», или теперь «Дребезгами».

Мне помешали выполнить мои планы многие обстоятельства, главным образом, люди. В среду мы катались с Высоцким и Г. Кохановским[33] в Ленинград, смотреть «Интервенцию». По-моему, гениальная картина, и многие так говорят. Моя работа меня устраивает, не везде, но, в общем, удовлетворительно, что говорят люди — я подожду записывать до окончательного выхода фильма. Скажу только, говорят, по сумме всех отзывов я делаю вывод — я выиграл Женьку. Все. Больше пока ничего не скажу, потому что очень много порезали и могут чикнуть еще, но в общем линия проглядывается, она осталась любопытной, и я не могу ругать Полоку, ему надо выиграть фильм. Первым номером в фильме — он, Полока.

О Кузькине — записано все раньше, и ничего нового в такой остановке быть не может. Скажу только, это я узнал в ВТО, где были Макс и Марина, что Вилар сказал Любимову об мне:

— Он хороший артист, а Марина сказала мне, что я — «лучший артист в нашем театре», Шацкая стала с ней спорить и доказывать, что лучший артист Коля Губенко, почему вдруг? Коля так Коля, я не спорю, но почему переубеждать человека, если он так считает, а не иначе. Некрасиво Зайчик меня предал, но Бог ей судья.

«Дребезги» я закончил вчерне, читаю и самому нравится, очевидно, работа будет расширяться, шлифоваться и примет другую форму и размер, но задача выполнена, план, по которому я двигался, исчерпан, а что будет дальше и как будет, это поглядим. Жалко, что не переложил на машинку, было бы еще приятнее, сделанное, но что поделаешь — нету времени совсем.

В среду, когда мы были в Ленинграде, состоялся худ. совет по «Хозяину тайги». Не знаю — поздравить себя или нет, но мы оба с Высоцким утверждены на главные роли. Работа предстоит отчаянная, главное — недостатки, рыхлость и примитивизм сценария преодолеть. И еще — время. Сроки начнут терзать, и мы зашьемся и с фильмом, и с ролями. Но, «по крайней мере», я настроен по-боевому, не говоря о Высоцком, который сказал скромно: «Мы сделаем прекрасный фильм». Спорить с ним я не стал.

Из гусар были: 1) Гаранин — наконец-то, принес мне свою потрясающую работу — «Мечущийся Пьеро»[34] и бутылку водки, 2) Высоцкий — не пил, а есть нечего было — подарил брюки. 3) Веня Смехов — подарил здоровенную рыбину сухую, под пиво. 4) В час ночи где-то пришел Калягин, принес водку, подтрунивал над Гараниным. Из дам: моя жена, теща. Теща подарила носки, жена — рубашку. В общем, одели меня. Ну и, конечно, были Рыжневы. Гудели до утра, особенно мы с Гараниным, даже Венька уже лег и, лежа, читал Блока о Пушкине вслух, а мы ахали. Пили только шампанское, усидели шесть бутылок. Да, птички принесли пингвина-ручку и бутылку сухого вина. Гаранин — моя слабость, о чем угодно может говорить и дать исчерпывающие сведения. Например, вчера час говорил о музыке, помнит названия пьес, композиторов, всех дирижеров, певцов. В общем, ходячая энциклопедия, он бы мог свободно читать лекции обзорные по музыке. Помнит актеров, вождей, летчиков — всех более-менее знаменитых людей. Провожал его домой, когда всходило солнце, до чего приятно было идти, радоваться и говорить. Да, жизнь идет. Никаких поздравлений ни от кого я не получил и сегодня. Грустно. Что за черт, все на меня обижаются, почему? А я — ни на кого.

Сегодня целый день спал, только вымыл посуду, да в обед с Зайчиком откупорили бутылку шампанского.

Кузька был на выставке и получил большую серебряную медаль. А я, маловер, не верил в него, он обиделся, загордился и не подходит даже ко мне.

Проклятые мозоли замучили. Не знаю, как завтра играть буду «Доброго». Сегодня «Антимиры» танцевал так, в полноги. Болит жутко, особенно на левой. Целый день сижу, печатаю «Дребезги», пью «Московское полусладкое».

Перед тем, как выйти на худ. совет, Назаров, по инициативе Стефанского[35], был у Шабанова[36]. В основном по линии Высоцкого, испугались статей.

Шабанов. Золотухин — это самостоятельный художник, талантливый артист, за ростом которого мы с интересом наблюдаем, но ему пора встать на ноги. Пора бросить танцевать под дудочку Любимова, открывать рот, когда его открывает Любимов, и закрывать, когда тот закрывает, пора бросить ему смотреть в рот Любимову.

Это перепевы Дупака.

— Высоцкий — это морально опустившийся человек, разложившийся до самого дна. Он может подвести Вас, взять и просто куда-нибудь уехать. Я не рекомендую Вам Высоцкого.

Где это было видано, чтобы секретарь райкома давал рекомендации для участия в съемках, докатились.

От «Живого» у меня остались только воспоминания, палка, подаренная Можаевым в день, когда мы ездили в деревню за реквизитом, Господи, неужели ты так жесток, дай мне показать людям моего Федора, да еще балалайка.

Зайчик улетел вчера в ночь на много дней в Душанбе.

Если бы у меня не болели ноги, я бы, может быть, куда-нибудь пошел: в театр или в гости. У меня есть водка, я бы мог пригласить кого-нибудь к себе или сам пойти, но увы, я не могу ходить, не могу думать, не хочу ничего делать — я боюсь завтрашнего спектакля, потому что у меня болят ноги.

Несколько дней стоит жара. Сегодня я получил единственное поздравление от человека, помнящего, что я родился. Это Толя Лаптев.