Людмила Бояджиева - Житие и страсть Жоржа Сименона

Сименон занят устройство бассейна — следит за монтировкой сложного оборудования, строительством вышки для прыжков. А в это время Дениз все больше углубляется в свое безумие. Двадцать первого апреля ее срочно везут в Пранжен. Старый шофер ведет сиреневый «роллс».

Приняв больную, профессор Дюран хочет серьезно поговорить с ее мужем. Он опасается, что состояние мадам Сименон намного серьезнее, чем он полагал в начале.

С Мари — Джо тоже не все в порядке. Ее поведение сильно изменилось после поездки в горы. Она не вспоминает о матери. У нее вошло в привычку все время мыть руки. За столом девочка внимательно изучает свой прибор, разглядывая его, как сквозь лупу.

— Вилка грязная! Мой стакан грязный!

Ночью она в испуге зовет прислугу:

— Надо отодвинуть кровать, под ней грязь!

«Грязь» становится наваждением девочки. Сименон показывает ее специалистам.

Разговор с Дюраном не приносит облегчения.

— Вашу супругу придется задержать в клинике. Пока она не поддается лечению. А

случай вашей дочери сбивает меня с толку. Я долго расспрашивал ее, но так ничего и не узнал. Ваша дочь сверхчувствительна. Мне надо проконсультироваться с коллегой. Пока я определенно могу сказать, что Мари — Джо хранит воспоминания, спрятанные в глубине души, скорее всего, бессознательно. Она чего–то стыдится, и отказывается признаться в этом. Лишь длительное лечение откроет нам ее навязчивую идею.

8

Сименон очень устал. Наконец он понимает, что болезнь дочери, проявившаяся после ее поездки с матерью в горы, связана с поведением Дениз.

Дениз остается в Пранжене. Теперь условия ее жизни в клинике решительно меняются.

— Ситуация очень серьезная, — объясняет профессор Дюран. — Вы должны понять, что больше и речи не может быть о каждодневных визитах, особенно встречах с детьми. Общение с ней представляет для них опасность. Да и для самой больной тоже.

— Это значит… это значит… — Сименон онемел от неожиданности. — Значит, что вы не сможете ее вылечить?

— Сименон, вы должны иметь мужество понять, что ваша жена уже совсем не та, которую вы знали. Она стала опасна для детей и вас тоже. Она возненавидела вас, пытаясь изо всех сил сравняться с вами и превзойти. Ваши успехи и ваша слава действовали на нее угнетающе. Само ваше существование разжигает в ней комплексы неполноценности. Она ревнует детей к вам и будет стараться разлучить вас.

— Я заметил… Но не мог понять. Что происходит, в чем моя вина. Может, я еще могу как–то помочь Дениз? Может, ей лучше жить дома?

— Она могла бы выйти из лечебницы хоть сегодня. Но ей нельзя жить в вашем доме. А главное — с детьми, пока они не станут достаточно взрослыми и ни смогут противостоять ее влиянию. Я ваш друг и отчетливо представляю сложившееся положение. А потому должен быть жестоким: вам необходимо осознать, что отныне между вами и ей не существует никакой связи.

— А Мари — Джо? Что с моей дочерью?

— Мой коллега доктор Энни, занимавшейся с девочкой, хороший специалист. Он уверяет, что Мари — Джо умная, хорошо развитая, но очень чувствительная девочка. По его мнению, ваша дочь пережила очень серьезную травму, о которой мы пока не знаем. Она замыкается, что бы сохранить свой секрет.

— С тех пор, как уехала ее мать, она спокойно засыпает и спит без кошмаров. Не убегает, не говорит про грязь.

— Вот видите, вы сами заметили связь. К сожалению, поздно. Вы упустили нечто важное, повлиявшее на психику девочки.

Возможно, в этом момент, вспомнив все события последних лет, Сименон осознал свою ошибку? Он слишком отстранился от жизни семьи, позволив Дениз влиять на детей. Он чересчур понадеялся на то, что его любовное общение с детьми способно противостоять негативному влиянию теряющей рассудок матери.

Дома он, собрав детей и прислугу, объявил:

— Мадам Сименон должна задержаться в клинике на неопределенное время. Хочу сообщить вам, что наш образ жизни меняется. Я не стану давать вам особых указаний, как себя вести и что делать, вы все знаете сами. Я не потребую никаких отчетов по времени, а с детьми не намерен проводить беседы по ночам. Я доверяю всем вам.

Дом повеселел. Красный «Крайслер», купленный для Дениз в салоне в Женевы, она возненавидела и никогда им не пользовалась. Сименон заменил его, получив новый великолепный внушительный «крайслер‑500» — спортивный, очень длинный, с откидным верхом, белый с ярко–красными кожаными креслами.

Вместе с детьми, он едет обкатать машину. Веселый пикник в лесу, затем в сельской гостинице при монастыре они устраивают обед — отсутствие постоянного напряжения, вызываемого Дениз, действует живительно большая, дружная семья — мечта Сименона. В доме, воспользовавшись отсутствием ненавидевшей его Дениз, гостит Марк с женой и маленьким сыном.

Сименон пишет «Мегрэ защищается». Он хочет, что бы действие проходило в бедном квартале Парижа, где ночами они бродили с Тижи. Квартал Мобер — прибежище бродяг. Он с фотографической точностью помнит двор и грязный дом, который станет местом действия в его романе, но хочет узнать, не изменилось ли там что–то. Приехав на один день в Париж, дотошный писатель находит тот самый дом. Он точно такой же, как в воспоминаниях: истертые ступени железной лестницы, откуда — то доносятся голоса детей и женщин, говорящих по–польски, и столь знакомый запах нищеты — смесь стирки плохим мылом, тушеной капусты, дешевого табака — пробуждают в писателе целый мир. За семь дней Сименон пишет «Маленького святого» — оптимистический «трудный» роман, впервые пронизанный надеждой и успокоением.

Профессор Дюран вызывает Сименона на беседу.

— Знаете, что терзает вашу жену и мешает улучшению ее состояния? Ей невыносима одна мысль, о которой она твердит мне каждый вечер. Речь идет о Буль, связанной со всем вашим прошлым. Подозрение, что теперь она хозяйка в доме, выводит вашу жену из равновесия.

— Буль не хозяйка…

— Я знаю. Но это стало навязчивой идее мадам Сименон. Пока Буль останется в доме, я не могу ничего сделать.

— А я не могу после более чем сорока лет жизни в нашей семье, прогнать эту уже немолодую женщину! Буль растила моих детей!

— И все же, вам придется сделать выбор.

Домой Сименон вернулся потрясенный. Он избегал Буль, думая о том, как разрешить сложившуюся ситуацию. Кажется, выход найден! Ночью он звонит Марку

— Твоя жена ждет второго ребенка. Тебе пригодится Буль.

— Это лучшая няня, которую я могу пожелать. Скажи, что я жду ее.

На следующий день Сименон объясняет Буль необходимость пожить с Марком.